Созидая на краю рая (СИ)

– Пиццу? – он хмурится, но с улыбкой. Похоже, он воспринимает это как шутку.

– Это же итальянский ресторан? – оглядывая помещение, замечаю я.

– Думаю, да, – хмыкает мужчина и поворачивается к официанту, говоря ему что-то на итальянском. Видимо, ресторан настолько роскошен, что даже персонал говорит не на немецком, не на английском, а именно на итальянском. Но больше всего меня поражает Эдвард. Он знает итальянский? Ничего себе…

Стоп, а вчера? Почему вчера нам попался англоязычный официант?

После недолгого разговора с Эдвардом тот надевает приветливую маску и раскрывает передо мной меню на нужной странице. С удивлением разглядываю сорок видов этого блюда, и уже начинаю жалеть, что не выбрала какой-нибудь салат.

Пробегаю глазами по первому ряду и наугад показываю официанту. Тот кивает и записывает название в своём блокноте.

– Десерт, Белла? – внимательно глядя на меня, интересуется Эдвард.

– Нет, думаю, пиццы мне хватит, – откладываю меню, улыбаясь ему.

Наконец получив полный заказ от Каллена, обслуживающий нас человек уходит.

– Так что за сложности? – спрашиваю я, следя взглядом за Эдвардом.

– Аро строит новые планы, по которым будет в Чикаго послезавтра ночью. Мне нужно увидеться с ним там.

Вздрагиваю от тона слова «увидеться». Почему бы не называть вещи своими именами? Чтобы меньше испугать меня?

–Так ты уезжаешь? – боль пронзает мою грудную клетку, и внезапная грусть в голосе не остаётся им незамеченной.

– На пару дней.

– Понятно…

Появляется официант и приносит бокалы с вином. Ставит их перед нами и, не говоря ни слова, исчезает.

Вот он, профессионализм.

Интересно, что бы со мной было, если бы я до сих пор работала официанткой в баре «Престижная жизнь»? Как хорошо, что я уволилась…

– Боишься? – пересаживаясь на стул поближе ко мне и игнорируя напитки, спрашивает Эдвард.

– Волнуюсь, – признаюсь, накручивая прядь собственных волос на палец. Иногда это успокаивает.

– С тобой и Энтони всё будет хорошо, – неверно угадывая мои мысли, произносит он.

– Я это знаю и не об этом пекусь. Я волнуюсь за тебя.

В его глазах проблескивает нежность, после моих слов, а ладонь находит мою, ласково сжимая пальцы:

– Незачем. Всё будет в порядке.

Пару секунд смотрю на него, а потом не удерживаюсь и обвиваю руками за шею:

– Будь осторожен, пожалуйста, – шепчу я.

Он неуверенно опускает ладони мне на спину.

– Ты, правда, хочешь, чтобы я вернулся? – совсем тихо шепчет бархатный баритон около моего уха.

– Конечно! – полагаясь на эмоции, восклицаю я. Как он может думать иначе?

– Если судить по человеческим меркам, ты должна ненавидеть меня…

– Я и ненавидела… – краснею, произнося это. – Сначала.

– Так-то лучше, – усмехается он. – А то я уже думал, что ты утратила инстинкт самосохранения.

– Сейчас всё по-другому, – без нотки смеха говорю я.

– Знаю.

Мы молча сидим какое-то время, пока вновь появившийся официант не ставит перед нами заказанные блюда.

– Так тебя завтра не будет? – откусывая маленький кусочек пиццы, спрашиваю его.

Скрываемая грусть в моём голосе всё равно становится распознанной им:

– Завтра вечером, – поправляет он. – Остальное время буду с тобой.

– Аро по-прежнему нужна я?

– Да… – он прикрывает глаза и стискивает зубы. Догадываюсь, что пытается спрятать свой гнев и не напугать меня. Как я просила… Он делает так, чтобы мне было хорошо. Да это прогресс.

– Ты сказал…что будет гуманнее убить меня, если он получит желаемое…Что ты имел ввиду? – буду ковать железо пока горячо. Я не увижу Каллена ещё некоторое время, и поэтому мне нестерпимо хочется узнать как можно больше. А ещё я должна понимать, что представляет из себя человек, которого я пока не слишком опасаюсь.

– Зачем тебе это знать? – усталым голосом спрашивает Эдвард.

– Так ты не скажешь?

– Вопросом на вопрос, мисс Мейсен?

Пожимаю плечами. Только игр мне сейчас и не хватало.

Эдвард с минуту смотрит на меня оценивающим взглядом, а потом тяжело вздыхает и говорит:

– Аро любитель БДСМ-отношений. Все его избранницы щедро вознаграждены, но их психику уже вряд ли что-то восстановит. Его деньги – лишь прикрытие, а для того чтобы они не подавали в суд, существуют полноценные видеозаписи, условие ведения которых входит в заключенный ими договор.

– БДСМ-отношения? – недоумённо хмурюсь я.

– Не хочу посвящать тебя в это дерьмо, – морщится Каллен.

– Уже поздно. Если ты не посвятишь, посветят другие.

Он переводит на меня остекленевший взгляд, и я понимаю, что наговорила:

– Эдвард, прости. Я не это имела в виду…

– БДСМ-отношения – другим словом жёсткий секс, с использованием различных игрушек, большинство из которых причиняют боль…

– Чёрт. – К горлу подкатывает тошнота, а пища кажется несъедобной. Давлюсь очередным куском пиццы, и Каллен неодобрительно хмурится, мол, я-говорил-тебе-а-ты-не-слушала.

– Продолжать? – ехидно спрашивает он.

– Нет, не нужно, – прижимаю руку ко рту, отодвигая тарелку с пиццей, и оборачиваюсь к стенке к ограждению.

В памяти вырисовываются картинки, о которых ранее я и понятия не имела. От них тянет сделать лишь одно, но я мужественно пытаюсь договориться с собственным организмом.