Созидая на краю рая (СИ)

– Ты его тоже любишь? – Энтони отбрасывает покрывало, перебирается ко мне на колени и заглядывает в глаза в поисках ответа. Временами он лучше любого психолога, лучше любого взрослого способен утешить. Он ведь часть меня! Моя кровь, моя плоть, моё солнце. Моя жизнь.

– Люблю, – выдавливаю улыбку, хотя не думаю, что он её заметил.

– А он тебя?

Пожимаю плечами, не в силах сказать что-то определённое. Не хочу запутывать Тони долгой историей о тревогах Эдварда, но и ответить однозначно, что мои чувства взаимны, полагаясь лишь на наблюдения и не зная, что думает об этом сам мужчина, я не могу.

– Я тебя люблю! – говорит малыш, обнимая меня руками и целуя в щёку. – Я люблю тебя, мамочка! Не расстраивайся, он тоже полюбит! Ты такая хорошая!

– Родной мой, – зарываюсь лицом в его кудри, пока крепко прижимаю сына к себе. – Спасибо тебе.

– Не за что, – хмыкает он, но потом его детский голосок приобретает серьёзность. – Но, только если он тебя обидит, я его к тебе не пущу!

– Мой защитник, – улыбаясь от его слов и восторгаясь немыслимой и безусловной любовью к себе, произношу я. – Не волнуйся, всё будет хорошо. Мы ведь вместе, так?

– Угу.

– Значит, жизнь удалась, – подвожу итог я, и, пряча слёзы и неуверенность за маской веселья и беззаботности, трусь своим носом о нос Энтони. Эта игра осталась у нас с самого его младенчества. Ему нравится, да и мне тоже. Это некий знак того, что всё хорошо и отчаиваться не нужно.

Тем более он действителен сейчас, когда всё вокруг налаживается.

В три часа Энтони увозят на процедуры. Эленика сопровождает его, а я помогаю милой светловолосой санитарке убраться в его палате. Когда заканчиваю, выхожу в коридор и стараюсь не замечать Джаспера, который без устали охраняет нашу с Энтони безопасность, стоя рядом с дверью.

Ночью, выходя в туалет, я предлагала ему отдохнуть или хотя бы поесть, но он отрицательно качал головой, отвечая, что это его работа.

Нет, Джаспер отличный телохранитель, он наверняка лучший в своём деле, но мне всё же больше по душе темноволосый Гарретт, способный рассмешить в самый паршивый момент. Интересно, я могу попросить Эдварда об этой маленькой услуге?

Кстати, об Эдварде. Через полчаса он появляется в том самом коридоре, где на железных стульях сижу я, изучая договор о реабилитации Энтони.

На нём безупречно сидит тёмно-синий костюм, волосы находятся в продуманном беспорядке, а глаза, несмотря на лёгкую синеву под ними, счастливо блестят.

И это всё из-за того, что он увидел меня?

– Привет, красавица, – улыбается он, садясь рядом и чмокая меня в губы. Его поведение настолько непосредственное, что я невольно расслабляюсь. Этот мужчина – моё лекарство. Я не смогу жить без него.

– Привет, – отвечаю я, надеясь на продолжение, но он мягко отстраняет меня.

– Мы в больнице, – шепчет Эдвард, снисходительно смотря на меня.

– Не ты ли говорил, что против общественных порядков? – хмыкаю я, обнимая его и вдыхая любимый аромат.

– Не настолько же, – он делает вид, что недоволен моим поведением. – Это же моя клиника!

– Тем более, – мурлычу я, радуясь его близости. Мне не хватало её. Мы не виделись всего сутки, а я уже так соскучилась. Мне хочется провести с ним всю свою жизнь – бок о бок, рядышком.

– Эй, – Эдвард ловит мою руку, поглаживающую его грудь, и останавливает, наклоняясь совсем близко, чтобы никто не услышал. – Белла, я не был с тобой слишком долго. Ты играешь с огнём.

– Думаешь, не сможешь остановиться?

– Я в этом уверен, – Каллен неодобрительно хмыкает, но всё же обнимает меня в ответ и целует в макушку.

Наш разговор о сексе наводит меня на другие мысли. Тоже полуночные.

– Как прошёл день? – интересуюсь я, не зная, могу ли сразу переходить к самому тяжёлому.

– Без тебя, как и любой другой: никакой пользы и смысла, – не задумываясь, отвечает он, играя с моими кудряшками. – А твой?

– Я провела его с Тони, и мне было очень хорошо рядом с ним, но тебя так не хватало.

Эдвард тихонько усмехается и начинает гладить пальцами мою спину.

– А как прошла… ночь? – всё же решаюсь спросить я, надеясь, что всё было не так плохо, как прежде.

Его пальцы замирают, как и дыхание, которого я больше не слышу.

– Эдвард?

– Нормально, – он тяжело вздыхает, произнося это. – Точнее, как обычно. Дело привычки, ничего более.

– Чёрт, – застонав, покрепче прижимаюсь к нему. – Мне жаль.

Рассматриваю его фиолетовые круги под глазами и вспоминаю те ночи, когда я оказалась рядом. Он был так напуган. А в этот раз я не смогла его успокоить.

Как же сложно разрываться между двумя любимыми людьми!

– Не думай об этом. Всё это мелочи, – его передёргивает, но я вижу его нежелание говорить на эту тему и поэтому увожу диалог в противоположное русло, несмотря на все усилия, хотя с большим трудом.

– Когда назначен вылет в Грецию?

– Через два дня в девять утра.

– И долго лететь?

– Пару часов, – он пожимает плечами, произнося это, но потом, видя мою задумчивость, добавляет: – Не волнуйся, там всё устроено и предусмотрено. Энтони ничего не угрожает.

– Понимаю, – теперь вздыхаю я, не зная, что ещё добавить.