— Чистяков (его роль в фильме исполняет Даниил Страхов), конечно, морально раздавлен. Но его личная катастрофа сопряжена со взлетом карьерным. Последняя сцена, когда Чистяков говорит секретарше: не надо меня соединять с Надей (актриса Мария Миронова), показывает, что он вычеркнул любимую женщину из своей жизни, выбрав карьеру… Так вот, в сценарии девяносто первого года, была такая концовка: приезжает Надя в столицу накануне «путча». Идет по Москве, видит все эти жизофренические митинги с лозунгами «Долой партократию!», «КПСС = СС». Вдруг на Манежной площади она замечает трибуну, а на ней плечом к плечу стоят «прорабы перестройки» — БМП, Чистяков, Убивец… В новом сценарии мы учли опыт минувших двадцати лет. Чистяков, как и его прототипы — реальные советские функционеры (не все, конечно) получил доступ к дележке пирога. И отхватил порядочный кусок…
— Не надо сочинять за автора! В фильме все продумано. Жена у него и так молодая, а еще Аглая Шиловская! Зачем ее менять? У него любовница-секретарша, которую он всюду с собой возит. А то, что он с грустью вспоминает о женщине, видимо, единственной, которую любил по-настоящему, это нормально. Почему нет? У каждого, даже самого успешного мужчины есть в душе ностальгическая женщина, воспоминания о которой рождают светлую печаль о несбывшемся…
— Ну откуда вы знаете, что нет особняка? Там не сказано. Может, у него три особняка, только записаны на жену…
— Грамм имеется. Может быть, даже несколько граммов. Но писатель — невольник своей социально-нравственной интуиции. Задумаешь одно, а потом, когда герои начинают жить своей жизнью, логика их отношений выводит на другое. Это графоманы колядуют и делают со своими героями что хотят. А писатели, скажем так, более-менее в своем деле понимающие, — заложники художественной органики. И слова Пушкина: «представляешь, что выкинула моя Татьяна, она вышла замуж», абсолютная правда.
— А как же!
«Нас мало, мы состоявшиеся»
Юрий Поляков — один из самых востребованных нынешних писателей. Казалось бы, завидная творческая судьба. Но все не так однозначно.
— Я считаю, что в нашей российской традиции это абсолютно органично. Если мы возьмем писателей, оставивших след, они все в той или иной мере занимались журнальной работой. Достоевский издавал журнал, Пушкин с Дельвигом — «Литературную газету», Горький редактировал прорву альманахов, организовал издательство «Всемирная литература» и серию «Библиотека поэта». Кстати, ту же «Литературную газету» возродил в тысяча девятьсот двадцать девятом году. Булгаков служил в театре. Лев Толстой занимался просветительством, буквари писал. Многие служили цензорами, «у мысли стоя на часах»: Тютчев, Апухтин, Гончаров, Полонский, Майков…
Таких, кто лишь литературой занимался, практически не было. Бабель? Он активно сотрудничая с НКВД. Евтушенко? Страстно хотел возглавить журнал «Литературная учеба» — не дали. Объехал сто стран, пропагандируя советский образ жизни. Тоже работа! Писатель должен заниматься делом, чтобы подпитываться от жизни. Вначале питает опыт долитературной профессии: врач, учитель, строитель. А потом, когда литература становится профессией, что? Представьте себе, что Булгаков так бы и писал, как вправлял грыжи в сельской больничке. А он на время ушел в журналистику. Это самый верный путь получить разнообразные представления о неведомых закоулках жизни. Мне работа в «ЛГ» тоже помогает.