Сознайся

Знаю, что Мари ненадолго отошла, но чувствую, что мне не дадут побыть в одиночестве. Вот и коктейлем кто-то угостить решил. Ну, а я не люблю отказываться от халявы: я никого не принуждала, и ничего никому не обещала. Это жест доброй воли, воспринимаемый мною просто как желание сделать даме приятное. Что-то типа благотворительного пожертвования на поддержание популяции прекрасных пандочек. Ну, я не пандочка, но прекрасна. И так же не собираюсь воспринимать жест доброй воли как нечто большее. Вы сами этого хотели, товарищ! А я просто наслаждаюсь голубым сладковатым коктейлем, невольно представляя себя на берегу голубой лагуны. Эх, красота!

Вот бы еще эти дарители вкусных напитков всегда оставались инкогнито, как в большинстве случаев с жертвующими на комфортные условия пандочкам… Но нет же, им мало сделать даме приятное в виде угощения, нужно самолично заявить о своей щедрости! Самцы!

Сегодня на мне обтягивающее платье алого цвета, притягивающее дополнительное внимание к моей нескромной персоне. Не могу осуждать всех этих мужчин, раздевающих меня взглядом — я шикарна. Что уж там. Предел всех мечтаний. Могу произвести приятное впечатление, главное-не открывать рот. Вот тут уж точно не каждый сможет меня вынести… Хотя, бывают же безумцы, которым могут понравится даже словечки, вылетающие из моего рта. Безумцы! Во всяком случае, одного такого безумца я нашла. Или это он нашел меня? Неважно.

Усмехаюсь сама себе и лениво окидываю зал, пытаясь рассмотреть окружающих меня людей. А вот тот парень, кажется, и есть даритель алкогольного напитка собственной персоной. Вон как напористо машет мне рукой. Сейчас я ему тактично объясню, что между нами не будет ничего общего, кроме этого коктейля. Он останавливается возле нашего с Мари столика и смотрит на пустующее место подруги. Сесть еще не решается, хочет что-то сказать, но я его стремительно перебиваю.

— Привет, милый. Молчи. Давай без имен. Для меня ты будешь Стюарт.

— Почему Стюарт?

— Ну, я же говорила — молчи, а ты все испортил. Уходи, мне не по пути с такими болтунами, — поднимаю театрально руку к сердцу и отворачиваюсь от него, проронив, — извини и прости меня за все, Стюарт. Нам не суждено быть вместе.

Мари подходит к столику, осматривая растерянного мужчину и улыбается, одарив меня скептическим взглядом. Подруга садиться на свое место и, игнорируя мужчину, начинает рассказывать о новой коллекции вибраторов, якобы купленной ей в подарок от ее мужчины. Еле сдерживаю себя, чтобы не начать смеяться от “вот такая длина и вот такая ширина”, “так жужжит и вибрирует, что аж зубы начинают клацать”, “и есть еще один с присоской, представляешь! Малинового цвета!”

Незнакомец исчезает и я его прекрасно понимаю. Каков шанс встретить в клубе ненормальную? А двух ненормальных? Ему повезло в обоих случаях. Мы те еще неадекваты.

Глава 18

Согнувшись в три погибели, тыкаю крошечным ключиком в замочную скважину, но не прекращаю выполнять важную миссию: попасть в свою квартиру. Ноги все еще болят от диких танцев, а в голове крутится “Cake By The Ocean” группы DNCE. Как же хорошо мы погуляли с Мари! Жаль только, что мало. Заваливаюсь в свою квартиру в пятом часу утра, немного навеселе. Ну, ладно, я пьяна. Я очень пьяна и сама поражаюсь тому, что всё-таки смогла открыть дверь. Серьезно, кто делает такие малюхонькие замочные скважины, ведь в них просто невозможно попасть ключом, находясь немного в опьянении! Закрываю дверь и улыбаюсь, когда вижу полуголого Томаса.

Кент, а я и забыла, что ты теперь живешь со мной! Или я опять вру? Ведь такой факт невозможно выкинуть из головы! Надо обязательно снова воспользоваться твоим грешным телом! Задираю голову вверх и пытаюсь подарить Томасу свою лучшую улыбку. Интересно, мне удалось его поразить и разжечь тот внутренний пожар, что всегда зарождается в его глазах, когда он смотрит на меня. Он так красив и сексуален. Стоит со скрещенными руками на груди и посылает мне свой грозный и колючий взгляд. Ой-ой, прям испугалась и уже готова обписаться от страха! Ага, ага! Какой бука. Не понимаю его раздраженного взгляда.

Ну, разве можно злиться на пьяную женщину или на женщину с бодуна? Можно умиляться отсутствием грациозности ее движений, можно смеяться с ее реакции на громкие звуки, можно улыбаться, осматривая ее опухшее лицо. Но злиться? Нет. А вот Томас Кент почему-то сейчас злится.

— Ути-пути, какой грозный! — тыкаю пальцем ему в грудь и пошатываюсь от резкого движения, падая прямо в руки моему муженьку, — упс, неожиданное приземление.

Сама смеюсь со своей шутки и пытаюсь сфокусироваться на серьезном лице Томаса. Куда пропала его вездесущая улыбочка, что не так с этим букой?

— Ты неизвестно где была. Ты не отвечала на звонки. Пришла в пятом часу домой. И ты пьяна, — изрекает он и я еще громче начинаю смеяться.

— Ты заметил? Ну, Ширлак, то есть Шерлок Холмс, браво! Преступление раскрыто!

— Какой ужас.

— Да ладно! Тебе же нравится, когда я в беспамятстве или туго соображаю — ты всегда этим пользуешься и впихиваешь свой член в меня!