Читаем Сознающий ум полностью

Выдвинутый мной аргумент естественным образом может быть расширен с нейронно-кремниевого случая на многие другие примеры функциональных изоморфов, но есть и пара исключений, связанных со скоростью и историей. Если изоморф гораздо быстрее или медленнее, чем исходная система, то мы не можем просто подставить цепь из одной системы в другую и ожидать, что все будет нормально функционировать. Поэтому мой аргумент не исключает возможности того, что изменение в скорости, оставляющее функциональную организацию неизменной, могло бы приводить к инвертированию квалиа. Сходная лазейка имеется и для физических изоморфов, отличающихся только своей историей, быть может, если я родился в Южном Хэмпшире, я буду ощущать зеленое, тогда как мой физический двойник, родившийся в Северном Хэмпшире, — красное. История не может варьироваться в сценарии со скачущими квалиа (в сценарии с блекнущими квалиа — может), и поэтому данный аргумент не затрагивает гипотезу, в соответствии с которой квалиа супервентны на прошлом.

Но ведь ни одна из этих гипотез не была столь уже правдоподобной. Разумно предположить, что история должна влиять на наши квалиа путем воздействия на наше физическое устройство, но зависимость от истории, о которой идет речь выше, была бы гораздо более сильной: здесь, по сути, было бы нечто вроде «нелокального» воздействия отдаленной истории на имеющиеся в настоящий момент квалиа, не опосредованного какими-либо компонентами физического устройства или пространственно-временным окружением. Что же касается скорости, то допущение того, что изменение скорости инвертировало бы квалиа, хотя их не могло бы инвертировать ничто другое, выглядело бы совершенно произвольным. Эти гипотезы непротиворечивы, и поэтому оппонент мог бы принять их, но нет серьезных оснований поступать подобным образом. После того, как мы установили, что все другие не меняющие организацию изменения сохраняют квалиа, идея о том, что их изменения могли бы быть связаны только со скоростью или историей, кажется малопривлекательной.

Возражение 2: А что же мягкие инверсии?

Другая небольшая лазейка связана с тем, что данный аргумент не исключает возможности очень мягких спектральных инверсий. К примеру, между темно — красным и еще чуть более темно — красным может быть девять промежуточных оттенков, таких, что нельзя различить ни один из двух смежных оттенков. В подобном случае сценарий скачущих квалиа не составляет проблемы; если система не замечает каких-либо различий при активации переключателя, то именно этого нам и следовало ожидать.

Разумеется, в одной десятой — как характеристике различия между двумя смежными системами — нет ничего такого уж особого. Но нельзя делать эту величину слишком большой. Если бы мы довели ее до половины, мы столкнулись бы с проблемой личного тождества: вполне можно было бы предположить, что при активации переключателя мы создаем новую личность, и в том, что она не замечала бы изменения, не было бы никакой проблемы. Быть может, мы могли бы доходить до 20 или 25 процентов, не создавая таких трудностей, но это опятьтаки допускало бы возможность очень мягких инверсий, таких, которые могли бы быть образованы четырьмя или пятью незаметными изменениями. Мы, впрочем, можем уменьшить воздействие этого затруднения, указав на крайнюю маловероятность равной зависимости опыта от всех участков мозга. Если переживания цвета главным образом зависят, скажем, от небольшого участка зрительной коры, то мы одним махом могли бы осуществлять любую инверсию квалиа, меняя лишь небольшой фрагмент системы, и аргумент прошел бы даже против мягчайшей из заметных инверсий квалиа.

В любом случае, лазейки здесь были бы неопасными. В лучшем случае мы оставляем возможность крайне незначительной недоопределенности переживаний организацией. Подобная недоопределенность могла бы казаться до такой степени незначительной, что не представляла бы интереса, но в любом случае можно отметить, что она ведет к малопривлекательной позиции. Основательным кажется предположение, что переживания должны быть либо повсеместно инвертируемыми, либо вообще не инвертируемыми, и почему мир должен быть таким, что в нем допустимо лишь незначительное инвертирование? Это выглядело бы совершенно произвольным. Мы не можем исключить данную гипотезу, но последняя не обладает большой изначальной правдоподобностью.

Возражение 3: Остающиеся без внимания квалиа

Перейти на страницу:

Все книги серии Философия сознания

Сознающий ум
Сознающий ум

Эта книга, впервые опубликованная в 1996 году, стала одним из самых заметных философских трактатов конца XX века. В наши дни уже не удастся найти серьезных работ по проблеме сознания, в которых не было бы ссылок на Чалмерса.«Сознающий ум» — увлекательный философский рассказ о глубочайших парадоксах и тайнах сознания. Это провокативная работа, в которой сделана попытка обосновать «натуралистический дуализм», исходя из тезиса автора о нефизической природе сознания и его зависимости от функциональных схем в мозге. Чалмерс также утверждает, что его теория открывает новые перспективы для интерпретации квантовой механики и позволяет говорить о возможности сознательных роботов.Ясность изложения, смелость идей, изобретательность мысленных экспериментов, точность рассуждений и широкая эрудиция автора делают эту книгу настоящим подарком для всех, кто интересуется философией.

Дэвид Джон Чалмерс , Дэвид Чалмерс

Философия / Образование и наука
Сознание и вещи. Очерк феноменалистической онтологии.
Сознание и вещи. Очерк феноменалистической онтологии.

Сознание остается одной из главных загадок для философии и эксприментальной науки. Эта книга — попытка по-новому взглянуть па старый вопрос. Признавая успехи экспериментальных исследований сознания, автор тем не менее проводит свои изыскания и концептуальном ключе, пытаясь прояснить структуру и соотношение наших базовых убеждений о мире и о самих себе.Все мы верим в существование сознания у других людей, в то, что прошлый опыт можно использовать для прогнозов на будущее, в то, что в мире не бывает беспричинных событий и что физические объекты независимы от нашего сознания. Установив соотношение этих убеждений, мы, полагает автор, сможем уточнить онтологический статус сознания и понять отношение между ментальным и физическим.Автор критикует физикализм и эпифеноменализм и выдвигает натуралистическую версию интеракционизма, используемую им для оправдания интуиций здравого смысла.Автор благодарит Московский центр исследований сознания за помощь в подготовке книги к изданию.

Вадим Валерьевич Васильев

Философия

Похожие книги