Сознательный бизнес

Я продолжил изучение экономики, но начал также изучать философию. В Беркли был прекрасный философский факультет. Я познакомился с великими учителями, открывшими мне глаза на философию языка, философию мышления, метафизику, этику, экзистенциализм и герменевтику. Как ни парадоксально, я нашел эти дисциплины значительно более практичными, чем мои математические модели. В конце концов я начал постепенно понимать, каким образом люди действительно принимают решения. Я узнал, каким образом мы организуем свое восприятие, как строим картину мира и затем действуем в соответствии с ней. Я изучал язык. Я видел, каким образом коммуникация позволяет «я» соединиться с «ты» и образовать «мы». Самое важное, я понял, что счастье в жизни связано не с удовольствием, а со смыслом и реализацией достойной цели.

Глубокая жажда трансцендентальности привела меня к духовности. Мое традиционное еврейское воспитание заставило меня верить в то, что религия относилась к вопросам веры и фольклора, но не смысла. Однако, читая труды великих философов, я обнаружил, что духовность – это нечто большее, чем вера в сверхъестественных существ и исполнение ритуалов. Я серьезно увлекся восточными практиками, особенно дзен-буддизмом и адвайта-веданта. Я начал медитировать и обрел в медитации невероятно глубокий источник, из которого я черпаю и по сей день. Медитация позволяла мне сохранять рассудок в самые сложные времена. Порой она, напротив, сводила меня с ума, бросая вызов моим самым заветным убеждениям относительно себя и жизни в целом. Я работал с множеством прекрасных учителей, которые помогли мне открыть «невидимый путь к воротам без ворот».

Также я открыл для себя целый ряд движений, связанных с личной трансформацией. В Калифорнии по-прежнему невероятно популярны семинары, обещающие возможность просветления за неделю. Разумеется, я никак не мог пройти мимо столь заманчивых предложений, поэтому решил посетить как можно больше семинаров. Среди всего невероятно бессмысленного лепета в стиле нью-эйдж я обнаружил несколько ценных крупиц истины. Мне приятно думать, что я смог удержать этих младенцев и не выплеснуть их с грязной водой.

После выпуска я начал преподавать управленческий учет в Массачусетском технологическом институте. Я был на небесах, но недолго. Всю свою жизнь я карабкался по пресловутой лестнице, но, достигнув вершины академической карьеры, я понял, что я приставил свою лестницу к неправильной стене. Меня интересовало, как учить людей, как делать что-то реальное, а не как заниматься подсчетами того, что сделали реальностью другие. Моей страстью стало развитие лидерства, что было совершенно неподходящим занятием для университетского преподавателя. Лидерство связано в большей степени с существованием, а не знанием, с эмоциями, а не сознанием, с духом, а не материей. Я просто не мог учить людей чему-то высокому в антураже обычного учебного класса.

Я не мог остаться и не мог уйти. Возможная потеря связей с МТИ пугала меня до смерти. Для меня потеря работы была сродни потере личности. Что стало бы со мной, Фредом Кофманом, если бы я расстался со своей работой преподавателя? Это чувство находило свое довольно наглядное выражение в том, как выглядела моя визитная карточка на самом деле и как выглядело мое субъективное ее восприятие.

Вот как выглядела моя карточка в реальности:

Я обнаружил, насколько сильно моя личностная идентичность была завязана на работу. Я увидел, как мало знаю о себе и как много усилий прилагал к тому, чтобы повысить свою самооценку через различные достижения. Также я понял, что я не один такой. После того как я начал рассказывать эту историю на своих семинарах, многие менеджеры признавались мне, что испытывает точно такой же страх. Потеря работы – это не неудача с экономической точки зрения. У многих она ассоциируется с потерей идентичности.

Я покинул МТИ с огромным волнением и тревогой. С одной стороны, я потерял преподавательский титул, а с другой – нашел себя. Я сумел переориентировать свои психологические и духовные поиски. В течение следующих десяти лет я шел по пути самопознания и совершенствования самого себя. Однако в какой-то момент даже этот путь показался мне неверным. Я понял, что моя подлинная идентичность превосходит все мои профессиональные обстоятельства, успехи и мои неудачи – и даже духовные успехи, связанные с просветлением. Я – это я, и это прекрасно. Я несовершенен, я скорее идеально неидеален на своем уникальном пути. И точно таким же является все, что меня окружает. Так что же делать? Для начала сделать свои мысли более ясными. Ясно понять, что представляет собой каждая фальшивая идентичность и настолько умело она скрывает сущность.