Созвездье Пса

Д. недоволен, настолько недоволен, что считает необходимым заявить… Интересно, а почему мне? Да, заявить! Личный состав жалуется, личный состав весьма недоволен. Дебоши. Загул с этой дамой, которая из Магадана. Ежедневный и еженощный разврат! Говорят, Лука вообще собирается туда переезжать, так пусть переезжает и не разлагает экспедицию…

Успокаиваю начальника — не переедет наш тюлень, есть у меня такое предчувствие. И вообще, что за беда? Ну возвеселился душою Лука, ну отдыхает…

Д. плотоядно хмыкает и намекает, что в следующем году экспедицию повезёт он… Повезёшь, повезёшь, конечно! И будет у нас Урлаг-2. Ну, это ясно, а как твои водостоки?

Водостоки, оказывается, в порядке. Зачищают водостоки. А пока нужно заняться ещё одним важным делом — сдать валюту.

Ах да, наша валюта — два десятка медных монет, зелёных, обросших многовековой накипью. Жалкая добыча! А помнишь, как мы шампанское пивали за первую сотню? Было, было… Ну что, сдавать так сдавать…

Монеты у меня с собой — в сумке, на самом дне, в самодельных бумажных пакетиках, на каждом номер, карандашный обвод, число… В банк подобную зеленуху уже не сдашь, теперь место этой валюте в фондах, там, где оканчивают свой путь все интересные находки. В царстве Тамары Ивановны.

Тамара Ивановна обитает в правом крыле всё того же игуменского корпуса. За белой дверью начинается небольшая анфилада комнат, уставленных ящиками, стеллажами, а более всего мелкими коробочками. с. стеллажей мортирными жерлами вырисовываются амфорные горла, проходы загромождают пузатые пифосы, поставленные для устойчивости на арматурные опоры. А в коробочках всякая мелочь, накопившаяся за полтора века раскопок: клейма, светильники, булавки-фибулы, резная кость, обломки стеклянных бальзамариев, кусочки блюд с роскошными разноцветными павлинами, наконечники стрел — скифские, сарматские, греческие, римские, татарские… А вот монет там нет, они хранятся отдельно. Где именно — тайна Тамары Ивановны.

Нас ждут. Тамара Ивановна, как всегда, приветливо улыбается. Для неё мы — дети малые, дети неразумные. Наверное, четвёртое, а то и пятое поколение археологов, приносящих сюда находки. Добрый день, а вот и мы!..

Нас угощают абрикосами, и мы вываливаем на стол нашу скромную добычу. Одна, вторая, пятая…

Само собой, денежки счёт любят. Эх, Луку бы сюда! Впрочем, лучше не надо, не выдержало бы сердце заслуженного нумизмата. Ну, вроде всё, можно составлять акт.

Пока Д. корпит над актом сдачи-приёма, я сую свой всё ещё любопытный нос в груду коробочек на соседнем столе. Ух ты, да это же светильники, черно-лаковые, с узорами! Боже мой, Аттика… Малая Азия… А этот откуда, неужели местный? Тоже неплохо. Экое богатство! А что там на коробочках написано? Гриневич Константин Эдуардович… Это двадцатые. Белов… Уже попозже. А вот уже добыча Слона, совсем свежая.

А это чьи? Лепер! Чернолаковый аттический светильник уснувшим птенцом застывает в руке. Лепер… Профессор Лепер, преемник Косцюшки, толковейший археолог, не давший загубить наследство бородатого поляка, сотрудник Русского Археологического института в Константинополе. Копал в Палестине, Малой Азии, Болгарии… Ему повезло меньше, чем остальным. Он дожил до того дня, когда его мир перестал существовать…

…Ноябрьский ветер провожает последние пароходы защитников Крыма. Впереди у них — Варна, Стамбул, Галлиполи, Бизерта. У тех, кто остался, впереди ничего нет, от Симферополя уже спешат дивизии победителей. Всё кончено. День Гнева наступил. Седой старик, бывший профессор бывшего университета, бывший редактор, бывший директор музея, водивший когда-то государя императора по херсонесским раскопам… Старик стоит на обрывистом берегу мёртвого города и смотрит вслед уходящим кораблям. Револьвер у виска.

Всё…

Монеты давно оприходованы, и Тамара Ивановна привычно сетует на здешние беды. Места не хватает, сотрудников мало, те, кто поопытнее, уже на пенсии, молодых не заманишь на такую зарплату, а ей самой уже скоро на заслуженный отдых. А что будет с фондами? Передать некому, хотя бы инвентаризацию успеть завершить…

Доедаем абрикосы и откланиваемся. Д. вздыхает — страшный призрак самостийности не даёт ему покоя.

Рабочая тетрадь. с. 33.

…12:30 — свеча погасла.

Результат: свеча горела не менее шестнадцати часов. Борис уточняет, что менее. Значит, менее шестнадцати часов, но более пятнадцати.

Борис считает, что ничего особенного в этом нет.

Опыты с компасом.

Проводились с 13:30 по 14:15. Жара, лёгкий ветер, освещение яркое. Рост отклонения контура по сравнению с первоначальной величиной:

«Базилика в Базилике» — 20 градусов.

Базилика у колокола — 20 градусов.