Созвездье Пса

— Само существование города на протяжении двух тысяч лет неизбежно внесло серьёзные изменения в энергетику места. Можно как угодно относиться к экстрасенсорике, но жизнь и смерть сотен тысяч людей не могли не отразиться на том, чем сейчас стал Херсонес. Иное дело, все читанные и слышанные «теории» для объяснений не годятся.

Прикладной экстрасенсорикой для нужд археологии никто в Херсонесе, насколько мне известно, ещё не занимался.

Борис просит дополнить:

1. Два года назад наш общий знакомый В. проводил эксперименты с могилой Косцюшко.

2. Этой зимой по харьковскому каналу «Тонис» была показана передача об одной «кудеснице», снятая как раз на руинах Херсонеса. Дамочка, одетая во всё чёрное, эффектно кружилась прямо на Крестильне Владимира.

Почему именно там? Ради кощунства ?

Берём кружки, банку с ветчиной… Молодец, Борис, недаром её сюда тащил! Водичку…

Пить в помещении пóшло. Мы же в Херсонесе всё-таки! Раньше, пока кураж был, потребляли всё больше на Западном городище. Помнишь, Борис, какие там стены жуткие, когда луна светит? А пьётся-то как!.. Впрочем, и где-нибудь поближе пойдёт не хуже. Ну хотя бы там, прямо по курсу, где зáросли. Во-о-он добрые люди и лежак поставили. Ну, двинули? Э-э, ты куда, Лука? Ладно, догоняй, не заблудись только.

И вправду, место чýдное — темно, тихо. Если какой народ и есть, то на море или у сараев… Как чем банку открывать, а мой нож на что? Ну и что, если без открывалки, а мы её лезвием, лезвием, не впервой! Где же Лука?

Ждать Луку — последнее дело. Вообще-то говоря, на такое мероприятие грех опаздывать. Опасно. Ага, вот и он. Да не свались, здесь камни! Что? Ага, ясное дело…

…Причина задержки, конечно, более чем уважительная — для Луки, во всяком случае. Что ж, теперь у нас, выходит, соседи, а точнее — соседки. Не зря Лука копытами по земле скрёб! Что, уже договорился? На чай, значит? Только не сажай их на мой лежак — мало ли что…

Борис, у тебя глаз-ватерпас, разливай. Ровнее, ровнее, ты же химик!.. Ну, поехали!

Что и говорить, водка в Херсонесе пьётся не так, как дома. Словно вода — и не пьянеешь… Курнём, покуда курево не кончилось! Когда кончится, придётся тебе. Лука, ехать к командующему флотом — он, кажется, курящий. Попросишь у него пару пачек…

Что ж, и всё хорошее имеет конец. Нет, ребята, к соседкам я не пойду, давайте уж сами. Их две, вас двое, а я — уже перебор… Поброжу — сами знаете, как здесь вечерами дышится…

Итак, иду дышать.

Недалеко — тридцать метров вниз по тропинке.

Монастырская стена, узкие ворота, две тропинки сходятся, ныряют к Итальянскому дворику.

Перекрёсток трёх Дорог — наше с О. место встречи, точнее, было таковым два года назад, но, кажется, время тут действительно стоит или ходит по кругу. Пусть Лука это обоснует с точки зрения физики — как раз на докторскую будет. А пока подождём, можно и на камешек присесть посреди травки. Тут уж никакая собака не заметит. Эх, конспираторы!..

Рука, уже ныряющая в карман штормовки за отощавшей сигаретной пачкой, замирает.

Время идёт по кругу — О. уже здесь. Словно и не расставались, не прощались тут же, у Перекрёстка, когда она твёрдо решила, что всё-таки выйдет замуж, а я — просто так, эпизод.

Впрочем, нет. Ничто не стоит на месте — и ничто не возвращается. Но рассуждать об этом совершенно не хочется…

…Прошлое в лёгкой зеленой штормовке, прошлое без улыбки на знакомых губах, прошлое, прижавшееся лицом к моей груди, застывшее, холодное, безмолвное. Призрак, эхо, мёртвый болотный огонь…

 

…Поднявшись по ступенькам и предвкушая вечерний глоток чая, натыкаюсь на замóк — тот самый, что Лука из школы подводников притащил. Очень приятно! Ключ-то один, и он как раз у Луки. Ну ладно, Маздон мог и у своих знакомых заночевать, у него это часто бывает. Но где остальные, половина третьего всё же!.. Холмса бы сюда с его дедуктивным методом!

Впрочем, можно обойтись и без британской помощи. Где это те самые девицы проживают? Правильно, на втором этаже они проживают, вот и окна светятся… Лень идти, но надо же извлечь ключ!

Да, разгул в разгаре, разгар в разгуле. Ого, кажется, пили «шило», даже Борис слегка окосел! И вам добрый вечер — или доброе утро, как вам, милостивые государыни и государи, более по душе. Я бы, так сказать, не посмел бы, но… Во-во, именно ключ.