Созвездие близнецов

— То же, что делаете сейчас: летать по космосу. А если не понравится, будете посылать других это делать.

— Ну, когда-нибудь, возможно, — пообещал Рек, окончательно разбивая дядины надежды. — Когда выйдем на пенсию. Дядя! Давай поговорим о деле, ладно? Мне нужна карточка допуска в маисийский архив.

От радужного настроения дяди, приобретенного в результате перечисления выгодных перспектив вступления племянников в его организацию, не осталось и следа. От огорчения дядя забыл даже о присутствии в кабинете молодой девушки, и о необходимости беречь нервы Река и потребовал довольно резко:

— Что произошло на этот раз?

— Ничего, — в своей любимой манере ответил Рек. Но на этот раз пояснил: — Просто мне надо забрать одну вещь.

— Какую вещь?

— Мою личную. Это — давнее дело. Ничего особенного. — Вдаваться в подробности Рек не хотел.

Но дядю такое объяснение не устроило.

— Как ты мог что-то положить в Архив, если у тебя нет допуска?

— Раньше у меня был допуск. Временный.

Дядя продолжал смотреть на него очень пристально, поэтому Рек добавил:

— Мне его дал один знакомый.

— Вот пусть тебе знакомый и даст допуск, — решил дядя. — Ты и меня пытаешься во что-то втянуть! — присутствие Эвизы и предупреждения докторов реабилитационного центра спасали всё меньше и меньше.

— Я не собираюсь тебя ни во что втягивать. Просто сейчас у моего знакомого допуска нет. — Рек понимал, что хождение вокруг да около только злит дядю. — Я просто хочу забрать то, что меня просили.

— Кто просил? Ричард! Я не собираюсь участвовать в твоих махинациях.

— Ну хорошо, — сдался Рек. — Меня попросил забрать кое-что Златов.

— Какой Златов?

Рек посмотрел на него с удивлением.

— Дядя! Ты забыл, кто такой Златов? Виктор Златов. Бывший президент Маиси.

Генрих Дагвард призадумался. Виктора Златова на Маиси конечно же прекрасно помнили. Дядя считал, что случайно ввязавшись в историю с захватом президента, Рек предпочтет поскорее забыть о тех событиях. Дядя до сих пор чувствовал себя неуютно, когда вспоминал свое посещение реабилитационного центра и все наставления и пояснения лечащего врача Река. До сего момента Генрих Дагвард не предполагал, что Рек со Златовым продолжают какие-либо деловые отношения. Неудивительно, что Рек не интересуется бизнесом. Дядя логично сделал вывод, что племянник занимается политикой. И это его очень опечалило.

Молча сев за компьютер, дядя запросил код доступа, потом достал из сейфа пластиковую карту и ввел на нее полученный код. После чего вручил карточку Реку.

— Ричард! — сказал он со вздохом. — Пойми меня правильно: судьба политика куда более переменчива, чем судьба бизнесмена.

Рек отметил про себя, что его урок о том, что нужно говорить о бизнесе своим детям, не пропал даром. Но вслух ничего не сказал.

— Спасибо, дядя! — искренне поблагодарил он главу корпорации.

Река обеспокоило только одно: теперь Эвиза может сделать вполне законный вывод, что они действительно занимаются политикой и действительно могли шпионить на Гамме-249. Но выставить девушку в коридор прежде, чем разговаривать с дядей, Рек не догадался.

Но Эвиза никаких особенных выводов не сделала. Она так мало поняла из всего диалога, что дошедшие до ее понимания крохи информации не могли сформулироваться в какой-то определенный вывод или вопрос.

И тут распахнулась входная дверь и в кабинет ворвалась высокая голенастая особа. Первым делом углядев Река, особа раскинула руки и ринулась к нему.

— Рики! Ну надо же! Это ты!!!

— Привет, Юла, — Рек сунул пластиковую карточку в карман пальто и поспешил заключить долговязую особу в свои объятья. Девица бесцеремонно повисла у него на шее и чмокнула его в губы.

— Рики! Ты почему не сообщил, что ты тут?

— Не успел еще, — ответствовал Рек, высвобождаясь из ее объятий. — Знакомьтесь. Это моя двоюродная сестра Юлия. Попросту — Юла. А это Эвиза.

Юла радостно пожала Эвизе руку, откровенно оглядывая ее с головы до ног.

— Вот это плащ! — заявила она. — Прямо как у Дины Пикто.

— А кто это? — удивилась Эвиза.

— Местная достопримечательность, — объяснил за сестру Рек. — Певица.

Эвиза в свою очередь тоже оглядывала Юлию Дагвард. Та была одета в коротюсенькое модное платье, обтягивающее ее как перчатка. На ногах — босоножки, точнее сказать шлепанцы "два ремешка и полуметровый каблук". Даже просто встать на такие каблуки было бы подвигом. Но Юла двигалась быстро и неудобств не замечала. Хотя умение носить модную одежду было в ней не главным.

Любой человек, увидев ее портрет, счел бы, что ей не повезло с внешностью. Длинная (даже не высокая, а именно длинная), голенастая, с крупными чертами лица, с большими руками и большими ногами (кажется, ее босоножки на устрашающем каблуке были не меньше 43-го размера), теоретически она никогда бы не могла претендовать не то, что на звание красивой, но даже симпатичной. Однако все черты и особенности ее фигуры пронизывал какой-то необъяснимый шарм, благодаря которому Юлия Дагвард действительно становилась неотразимой. И она это знала и пользовалась этим.