Созвездие Девы, или Фортуна бьет наотмашь

При этом она старалась как можно страшнее размахивать руками, трясти амулетами и вообще вести себя страшно таинственно. Не знаю, погибла ли в ней великая артистка, но от разыгрываемого представления Ада и в самом деле получила огромное удовольствие – когда она рассказывала мне об этом приключении, в ее изумрудных глазах так и заискрились-запрыгали чертенята.

– Чую! – завывала Ада. – Чую дух темный, дыхание смрадное! Диавол в одной из вас, диавол! Изгнать надо, изгнать, ибо пожрет вас чудовище, изнутри сожрет, о, чую, поселился внутри, ища, кого пожрать!

И вдруг она остановилась прямо перед Екатериной. В ее руках была черная лента, в нескольких местах перевязанная маленькими узелками.

– Что это?

– Это я у тебя, дева, спрашиваю – что это?

– Не понимаю…

– Я нашла это вон там. – Она указала на приоткрытую дверцу шкафа. – Смотрю, створка открыта, что это, думаю, там виднеется? Бах! Откуда это у тебя?

– Я не знаю… Я это в первый раз вижу. Это не моя вещь!

– Черный след, черные мысли… Врагов тобою, девушка, нажито немало… Ты пока встань-ка и посмотри, может, еще что-нибудь найдешь, такое же? О чем сама не знаешь, откуда взялось?

Она заставила Катю устроить в комнатах настоящий обыск. И сама старалась как могла. К огромному удивлению хозяйки дома, этот обыск дал самые неожиданные результаты! Оцепенев, Шатова смотрела, как Ада вытаскивает из щели между столом и диваном горсть старых, почерневших монет, из-под ковра – перемешанные с землей засохшие березовые ветки и листья, из вазочки на этажерке – связку каких-то странных бус.

– Что это? Откуда?! Ничего не понимаю…

– Тш-шш! Руками не трогай. Тебе сейчас надо вот что сделать: обернуть руку платком, или лучше перчатку надень, собери эти штуки в газетку и сожги. Только не в мусорку выкини, а именно сожги! Иначе они будут продолжать действовать, ты так и умереть можешь… А когда будешь сжигать, скажи: «Откуда пришла – туда и уходи!», потом три раза сплюнь через левое плечо и иди себе, не оборачиваясь. И про себя при этом надо говорить: «Твой глаз дурной, язык дурной, вошли в меня, ко мне домой. Нанес удар ты страшный мне, горю я вся в дурном огне. Несчастье в дом ты мне принес: я – как телега без колес. Но зло горит сейчас в огне, и ты не страшен больше мне». Запомнила?

Но Катю в первую очередь сейчас интересовало другое.

– А… а откуда это все взялось? Как оно в моей комнате оказалось?!

– А вот это уж я не знаю, сама думай. Кому выгодно было тебя со свету сжить?

– Кому? – со страхом спросила Катя.

Тут надо добавить, что девушка очень плохо выглядела. Она вздрагивала от звуков резкого Адиного голоса и все время как-то зябко поводила плечами. Большие, но какие-то тусклые, потерявшие былой блеск глаза почти не выделялись на болезненно-бледном лице.

– Я-то колдунья… потомственная провидица и белой магии ворожея. А вот ты кто такая?! А?! Ты! – наставила Ада на нее палец. – Грехов на душе много, девка, ой, много у тебя грехов!

– У меня? – Катя нервно засмеялась.

– Моргана я, – сказала Ада низким голосом. – Ведьма. Дух от тебя злой идет, тяжелый, за версту чую. Порчу с тебя снять могу, много не возьму… Иначе изведешься в черной душе своей. Диавол тебя сожрет! Много чего вижу я, многое могу рассказать… Хочешь, силу тебе свою колдовскую передам? Хорошей ведьмой можешь стать, девка, цены тебе не будет… Хочешь?

– Мне? Хочу! – жарко шепнула Катя и вдруг крепко вцепилась в Адину руку.

– Так пойдем!

– Пойдем! А куда?

– Далеко не надо, мне дом покидать нельзя, колдовство еще действует, порчу снять надо… Вижу, кто порчу навел, вижу!

– Тихо! – вздрогнула Катя. – Пойдемте…

Они прошли в кухню. Для поддержания эффекта Ада остановилась на пороге и провела руками по воздуху, бормоча про себя только что придуманные заклинания.

В кухне она не сразу приступила к разговору. Нужно было как следует разогреть Катерину – расчет на то, что взрослая и неглупая девушка, будучи по складу характера суеверной, все же «поведется» на сказки о колдовстве и черно-белой магии, которые она так любила, оказался верным, – и «добить» ее несколькими несложными трюками.

– Какое у тебя колечко красивое, – кивнула Ада на тонкое золотое кольцо с изумрудным глазком, надетое на ее безымянный палец. – Кто подарил?

– Так, один человек… – помрачнела Катя. – Бывший жених. Он… он сбежал. Хотя… Не имеет значения.

– Зачем так говоришь? Имеет, ох как имеет… человек этот заговор на тебя сделал, силы лишил… Дай-ка… – Ада протянула руку, требуя положить в ее ладонь кольцо. – Вот мы сейчас проверим, «чистое» оно или заговоренное!

Она накрыла колечко платком, завернула с четырех углов, пошептала над ним и вручила Кате:

– Вот, возьми его и выкини в окошко. Что смотришь? Выкини-выкини! Если вернется колечко обратно, значит, заговоренное оно. Значит, много бед может принести.

– А если не вернется? – с сомнением спросила Шатова.