Созвездие эректуса

— Были. Но после, а не до. Это тоже комми придумали. Называется: «экспорт революций». Меганезию уже сравнивает с милитаристской Японией начала XX века. Ты не знал? Вашу страну называют «морским стервятником», потому что стоит любому соседствующему с вами острову хоть ненадолго лишиться стабильного управления, как вы его глотаете.

— Ну, мы вообще, и большевики, и самураи, и людоеды. А знаешь, Кэт, какой режим был на Адмиралтействе? Конкретные плантации с рабами. Оттуда беженцы на плотах через море удирали. А что на Луизиаде было? Бандократия, хуже, чем на Лоти. А на Тробриане местная власть дошла до людоедства. Мы даже комиссию ООН приглашали: смотрите…

— Тут, Ен, дело в принципе, — перебила она, — Оккупировали? Оккупировали. Три флота держат весь регион в постоянном напряжении: американский, китайский и ваш…

— В каком таком напряжении?! — возмутился он, — Вот мы с вами который год вместе на Большом барьерном рифе. Мы хоть раз кого-то напрягли? Обидели? Конкретно: кого?

— Это частный случай, — вставила Финчли.

— …И мы вместе были на Эль Кватро, — продолжал Пак Ен, — В ходе, как ты говоришь, «оккупации». Мы неправильно поступили? Надо было всех оставить умирать там?

— Это тоже частный случай, — сказала она.

— А жизнь, Кэт, вся из частных случаев состоит. Каждый человек это частный случай…

— Так, — перебил Олдсмит, — Мы тут не для политического диспута.

Пак Ен, от избытка чувств, ударил себя кулаком по колену и замолчал.

— Кэп Джед, у вас как с физикой? — спросил Винсмарт.

— Да вроде, неплохо. Но многое конечно… — капитан покрутил рукой над макушкой.

— И у меня, вроде неплохо. Давайте вспоминать, какие бывают поля, волны и излучения.

— Ну, — начал Олдсмит, — звуковые, электроманитные, корпускулярные и гравитационные, но их еще толком не исследовали. Со звуковыми ничего хорошего. Вибрация. Потеряем герметичность. С электромагнитными сложнее, их куча видов.

— Насколько я помню из техникума, — встрял Пак Ен, — чем короче длина волны, тем выше проникающая способность. Короче всего гамма, дальше рентгеновское, ультрафиолет и обычный свет. Ультрафиолет, кстати, микробов убивает.

— Но не проникает через плотные материалы, — добавила Кэтлин.

— Рентгеновское тоже убивает, — заметил Винсмарт, — а оно проникает довольно глубоко.

— Не очень, — возразила она, — Иначе бы плотные ткани не давали тень на рентгеновском снимке. А уж про металл я просто молчу.

— А напрасно молчишь, — возразил Олдсмит, — Я два года назад был в комиссии на верфи ASC в Мельбурне, когда испытывали первые эсминцы GIS. Так вот, бронелисты после crash-impact мы тестировали рентгеновским аппаратом. 120 миллиметров металла. Там используется жесткое рентгеновское излучение, оно почти как гамма.

В руке у Пак Ена, как по волшебству, оказался мобильник (будто сам выпрыгнул из кармана).

— An-nyong Chon yi a-bo-ji! Ni da rentgen yok yi isum-nika?… — начал он.

Ему что-то ответили, он тоже ответил, потом стал говорить практически непрерывно. Затем, встал и начал шагать вокруг столика, оживленно говоря и жестикулируя.

Минут через пять Олдсмит покачал головой и спросил:

— Кэт, док, может, по рюмке абсента, пока такое дело?

— Абсента? — возмутилась она, — 70-градусное пойло в такую жару? Ну, ты даешь!

— Так, ты не будешь?

— Почему же? — ответила Финчли, — буду.

Винсмарт только утвердительно кивнул головой. Они успели выпить абсента, и перешли к апельсиновому соку со льдом, когда Пак Ен, наконец, завершил свою телефонную сессию и уселся обратно за столик.

— Так, так. Пьем, значит, без меня. Друзья, называется.

— Ты кому звонил? — поинтересовался Олдсмит.

— Дяде Чону, который живет на Луайоте. Он мастер на металлургическом комбинате.

— И о чем вы болтали столько времени?

— Ну, про разное. Он стал ругаться, что я сразу о бизнесе. Типа, почему не спросил «как дела в твоем доме?» и «хорошо ли себя чувствует дедушка Тасан?» и «как маргаритки в саду у тетушки Ми?». Наехал на меня, как танк, что я не был на семейной тусовке, где знакомились с новым мужем кузины Хва. А я ему говорю: эта вертихвостка Хва меняет мужчин, как футболки. Если я буду знакомиться с каждым ее новым бойфрендом, то мне придется непрерывно ездить туда-сюда, туда-сюда. И вообще, Ли Сун Син не зря сказал: «надо разумно делить время между службой, семьей, торговлей и искусством».

— Это тоже твой дядя? — спросила Кэтлин.

— Нет, это наш лучший адмирал и военно-морской инженер. Он придумал первые в мире броненосцы, они назвались «кобуксон», корабль-черепаха, и применил их в бою за залив Танхпо. Он разбил японский флот, и обеспечил победу в Имджинской войне. Вообще, Ли Сун Син провел 23 морских сражения и ни одного не проиграл.

— Это когда Меганезия воевала с Японией? — скептически поинтересовался Олдсмит.

— Да не Меганезия, а Корея. Ли Сун Син жил в XVI веке. Но его книга по военной тактике частично включена в базовый курс для морских офицеров Меганезии.

— А мне казалось, что первый броненосец это «Монитор» конструкции Эриксона, — заметил Винсмарт, — построен в Нью-Йорке, в 1862, во время войны Севера и Юга.