Созвездие Любви

А руки Жана становились все настойчивее. Они уже не поглаживали, они мяли, растягивали, нажимали, выворачивали наружу тело Келли. И это было божественно. Ей хотелось, чтобы массаж длился бесконечно, ей вообще хотелось, чтобы Жан проник в нее, вывернул ее внутренности.

Но вдруг все прекратилось. Жан нежно прошелся ладонями по ее телу, проделал несколько круговых движений по макушке и оторвал руки. Потом накинул на Келли халат.

— Сейчас вам требуется сон, — как сквозь туман, донеслось до Келли. — Поспите.

Келли нашла в себе силы, только чтобы кивнуть. Комната, а вместе с ней и Жан растворились в дымке, и Келли провалилась в сладкое блаженство.

Когда она проснулась, то в первое мгновение не поняла, где находится. Стоял полумрак, лишь в углу комнаты горела лампа под оранжевым абажуром. Лежала она на тахте, накрытая халатом. Заглянув под него, Келли увидела, что лежит в одних трусиках. И тут же все вспомнила.

Жан делал ей массаж, после которого она бессовестно, даже не поблагодарив его, заснула.

— Жан, — тихо позвала Келли.

Но никто не ответил. Келли села, спустила ноги с тахты. Тело казалось легким словно пушинка. Келли даже подумала, что может взлететь. От головной боли не осталось и следа. Она чувствовала себя будто вновь родившейся. Все печали отступили куда-то далеко-далеко и казались такими незначительными, что о них и думать не стоило.

Келли встала, накинула халат, обошла комнату, отодвинула гобелен и увидела дверь, в которую выходил Жан. Она постучалась, никто не ответил. На всякий случай нажала на ручку, но дверь была заперта.

На ширме висело ее платье. Ей не хотелось его надевать — телу было так приятно под шелковым халатом.

Подхватив платье, Келли вышла на палубу. Стояла ночь. Все-таки долго она спала. На палубе никого не было, лишь тихо плескалось море, ударяясь волнами о борт.

Келли подбежала к поручням и заглянула вниз. Сейчас море уже не казалось лазурным. Нет, сейчас оно было темно-синим, почти черным. Даже свет ламп, освещающих палубу, не проникал сквозь толщу воды, а растворялся сероватыми бликами по поверхности.

Оторвав взгляд от воды, Келли подняла голову и ахнула. Над ней расстилалось бескрайнее небо, усыпанное миллионом сверкающих точек. Она никогда не видела столько звезд. Да разве может пробиться их свет через задымленный, зараженный вредными испарениями воздух Нью-Йорка?

А здесь звезды были совсем близкими. Казалось, протяни руку и дотронешься до них. Они окружали Келли со всех сторон, подмигивали ей, звали к себе.

Она почувствовала, как ее грудь переполняет восторг, как это восторг рвется наружу. Она не могла держать его в себе и, вознесся руки над головой к небу, воскликнула:

— О небо, ты прекрасно!

От этой красоты на глазах выступили слезы. Хотелось то ли зарыдать, то ли засмеяться. А еще хотелось, чтобы всегда стояла ночь, чтобы свет солнца не заглушал этой красоты и этого величия. Звезды сейчас принадлежали ей, светили только для нее, и это было божественно.

— Ну и как впечатление?

Келли дернулась от раздавшегося рядом мужского голоса и недовольно поморщилась. Она увидела рядом с собой Брендона Бюссе. И зачем он тут появился? Зачем нарушил ее уединение? Еще мгновение назад Келли находилась почти что в состоянии экстаза, а с появлением Бюссе все пропало.

— Красиво, — сухо ответила Келли.

— Всем нравится, — кивнул капитан. — Мне нравится наблюдать за пассажирами, когда они впервые видят звездное небо.

— Вы что, специально следите за ними, ожидая этого момента? — буркнула Келли.

— Нет, — покачал головой он. — Просто так получается.

Конечно, следит. Такому типу ничего не стоит заниматься слежкой за неподозревающими об этом людьми.

— А почему вы не спите? — спросила Келли, надеясь, что Бюссе поймет ее намек и оставит в покое.

— А вы? — в ответ спросил он.

— Я уже поспала.

— А-а-а, — протянул капитан. — После массажа Жана все спят.

Ну почему он так? Почему разрушает ощущение сказки, сравнивая ее с другими? Чувство праздника исчезло, вернув ее на землю, вернее на палубу яхты. Келли отвернулась, устремив взгляд вперед, но из-за темноты ничего не было видно. Бюссе не уходил. Она его не видела, но слышала его дыхание.

— Капитан Бюссе, скажите, а вы меня не узнали? — Неопределенность беспокоила Келли. Он ведь ничем не показал, что они уже встречались.

Келли повернулась к нему. Прежде чем ответить, Бюссе дотронулся до руки.

— Узнал, — сказал он, потирая то место, куда чуть больше суток назад впивались пальцы Келли.

— Я же попросила прощения, — вздернула голову Келли. А он ко всему прочему еще и злопамятен. — И все вам объяснила.

— Я помню. — Голос капитана звучал спокойно. — Вы боитесь взлетать, но не боитесь летать.

— Да.

— А чего еще вы боитесь?

— Ничего.

— Так уж и ничего. Девушки всегда чего-то боятся. Мышей, лягушек, предательства, обмана, темных комнат…

— Какие-то неправильные у вас представления о девушках, — усмехнулась Келли.

— Какие есть.

Она не знала, о чем разговаривать с ним, и он молчал. Между ними чувствовалось напряжение, которое необходимо было снять.