Созвездие Льва, или Тайна старинного канделябра

Они вышли из театра и сразу же направились к стоянке такси. Леди Зодиак терпеть не могла общественный транспорт – это Вероника уже поняла. На этот раз Ада ступала не размашистыми шагами, как обычно, а шла неторопливо и в большой задумчивости.

Вероника, которую жалил вертящийся на языке вопрос, решилась обогнать Аду на полшага и спросить, заглянув в лицо:

– А почему вы не спросили у нее, ну, у Майи Федоровны, что означала ее записка Шуре? Это же такой странный текст! «Жизнь здесь бессмысленна и трагична. Я решилась, и твердо: мы простимся, на это раз – навсегда!» Очень, очень странно!

– Потому что уже на четвертой минуте разговора мне стало ясно: эта записка – не более чем истерика, которой так подвержены люди творческих профессий, – ответила Ада в своей обычной манере – не оглядываясь и не поворачивая головы. – Правда, сначала меня тоже беспокоил отчаянный тон послания, но как только стало ясно, что ее автор, то есть госпожа Строганова, по знаку Зодиака – Телец, вопросы отпали сами собой. Для этого знака характерна сила, уверенность в себе, работоспособность. Но от природы Телец очень чувствителен и эмоционален.

Завидев впереди автомобиль, леди Зодиак вскинула руку, но на этот раз неудачно – машина промчалась мимо, просвистев шинами. Нахмурившись, Ада посмотрела на солнце – оно клонилось к закату. Вероника несмело потянула женщину за рукав, ожидая продолжения.

– Из-за вражды Нептуна люди этого знака не воспринимают неясности, непрочности, отсутствия объекта приложения своих сил – как раз это и беспокоило актрису Майю Строганову! – заговорила Ада. – Вспомни, как остро она реагировала на то, что в современных пьесах нечего играть! Если таких людей, как она, что-то надолго выводит из равновесия, то они долго не успокаиваются. Умножь это на такие присущие Тельцам качества, как консервативность, осторожное отношение ко всему новому, нетерпимость к нарушению обычного порядка, – и тогда станет ясно, что смена режиссера, падение популярности родного театра и всякого рода перемены могли вызвать – и вызвали! – в Майе Строгановой глубокую, просто глубочайшую депрессию. Отсюда и записка. Шура Блюхер была единственной ее подругой, которой можно было сказать все… А люди актерской среды не могут просто написать: «Приезжай, мне плохо, хочется поговорить по душам». Они обязательно сочинят послание с вывертом – чтобы и трагедия, и драма одновременно: «Все кончено… бессмысленно… трагично… о ужас-ужас!!.» И так далее.

– А…

Вероника хотела еще узнать, почему они ничего не рассказали Строгановой о том, что случилось, – ведь Блюхера и его дочери больше нет в живых, а она об этом так и не узнала, – но впереди показалась другая машина, синий «Опель», и Вероника, невольно повторяя Адино движение, ступила одной ногой на проезжую часть.

Автомобиль мигнул фарами и снизил скорость. Обе они отступили, чтобы дать машине притормозить.

Вдруг тонированное стекло на передней дверце поехало вниз. В открывшейся амбразуре появился ствол, и еще раньше, чем Вероника смогла понять, что происходит, и закричать, Ада упала на нее, крепко-крепко обхватив руками, свалила на тротуар, не ослабляя мертвой хватки, с акробатической ловкостью – рраз, два, три!!! – перевернулась вместе с Вероникой и в два счета откатилась на несколько метров.

– Чирк… чирркк… чирк!!! – услышали они. Пули, вырвавшись из открытого окна «Опеля», чиркнули по тому месту, где они только что стояли. В стороны фонтаном полетели отколовшиеся кусочки асфальта.

– Мама!!! – истошно закричала Вероника и осеклась, потому что жесткая Адина рука закрыла ей рот и в ухо полился свистящий шепот:

– Тихо! Тихо! Ты что, хочешь, чтобы нас тут задержали и потом часа четыре допрашивали? Дураки типа следователя Бугайца?

– Но нас убьют!!! – кричала она, вырываясь.

– Да нет же! Он уехал!

Вывернув голову, Вероника увидела: синий «Опель» действительно скрылся за поворотом.

Ада ослабила хватку и вскочила на ноги. Цепляясь за нее, встала и Вероника. В ногах была слабость. В голове туман. И не было никакого, ровно никакого восторга по поводу того, что обе они только что избежали верной смерти. Их хотели убить?! Но кто? За что?!

Только теперь она с пугающей ясностью поняла, что Павка был прав – она и в самом деле ввязалась в жуткую историю! До сих пор они с Адой шли по следу убийцы – и вот тот опередил их и взял след первым!

– Он же видел, что не убил нас? Значит, может появиться еще и еще?

– Обязательно, – кивнула Ада, поправляя волосы и стряхивая с себя тротуарную пыль. – Наше противостояние вступает в решающую стадию, и охота теперь ведется в открытую. Правда, я не знала, что у преступника есть автомобиль.

Последние слова она произнесла, крепко взяв Веронику за руку и увлекая ее мимо начавшей собираться толпы в соседний проходной дворик.

– Положение в корне меняется, – пробормотала она, плюхаясь вместе с Вероникой на спрятанную в зелени тополей расшатанную скамейку.

Голованово, 1712 год