Созвездие мертвеца

А лесник отыскался на втором этаже, сидящим в кресле. Голова простреленная, пуля вошла точно в середину лба и не вышла. То, что среди побоища я не нашел генерала, вселяло некоторое спокойствие. Это не сторонняя сила, а он, родной, скорее всего, подсуетился. Когда? Да тогда, когда я на реке счастье короткое ловил, лежал и смотрел в небо. Значит, одно из двух. Или генерал меня действительно выводил из дела, или переводил стрелку. Сам с оригиналом бумажки уже далеко, а на пистолете том, что найдут в рюкзаке, мои пальчики. Никто не поверит ни в какую чушь про смерть президента. Генерал объяснит своим хозяевам, что я его подставил, людей перебил, документа никакого не было вовсе. Меня задушат в камере, и тайна тысячелетия в надежных руках. Красиво и логично. Но ведь можно было просто утопить, с тем же рюкзачком вместе, и потом обнаружить.

Меня оставляла на плаву практическая работа по запоминанию номера. Слишком основательно и с надеждой на успех. Но это, возможно, для того, что если я вырвусь отсюда и доберусь до Ленинграда-города и захочу узнать про Аню Сойкину, то позвоню неизбежно. Тут и конец комедии. Занавес.

Аня Сойкина

Видимо, дела у этой гоп-компании в России не очень складывались, раз мое свидание с учителем определили в этом кошмарном городке. Казалось бы, даже усеченная страна огромна. Ледники, лесищи, пустыни и города-мегаполисы. Отвези меня в Челябу, кинь в спальный район и забудь. Но не тут-то было. Ну скачают эти мастера ножа и кинжала с Дяди Вани последнюю информацию, а что она есть, я после допросов с применением транквилизаторов не сомневалась. Только зря они мастурбировали мое подсознание и память возбуждали. Еще про одну бумажку я не знала, и о чем она — тем более. Я думаю, что папа ее сразу отсеял и от греха заныкал. А потом, когда дело вписалось в формат триллера, умудрился передать моему прибабахнутому. И тот имел неосторожность куда-то бумажку, или что там еще, спрятать, вместо того чтобы сжечь. А дальше все проще апельсина. Хочешь, дяденька, свою сладкую девочку — отдай вещь. А потом, как мы захотим. То ли в Аргентину, на ранчо, откуда не выпустят никогда, то ли на кладбище для бомжей. Есть, впрочем, альтернатива — крематорий понадежней. Потом мне назначили месяц, неделю, день…

И опять ничего не вышло. Халтурщики. Мне снова нужно было ждать. Ждать и жрать мандарины.

…В городе Тхенгуане, на просторной площади, построено ажурное здание. Это ни кабак, ни мэрия, ни райком. Это даже не дом терпимости. Хотя во Вьетнаме с этим делом нет проблем. Говорят, на Кубе тоже. Лучше бы на Кубу. Там ром «Баккарди» и индустрия развлечений. Там железный команданте. Он все делает четко и вовремя. Классный мужик. А здешние вожди лукавы и велиречивы. Знали бы они, кто находится на их территории и кто еще ожидается.

Здесь живут ветви народностей лоло. Именно ветви. Не люди населяют Вьетнам, а какие-то растения. Одушевленные деревяшки. Маленькие и забавные.

Есть черные лоло и цветистые. Черные женщины лоло носят черные платки, отороченные бахромой, черные юбки и блузы. Широкие рукава и орнамент. Цветистые лоло носят цветные платки, вырез на блузках у них круглый, а у черных лоло — квадратный. Они обвешаны цветными бусами. Наверняка на работе и в быту они одеты в шорты или там шаровары, футболки, кепочки бейсбольные. А вот вам от мертвого осла уши. Когда моя компаньонка — а охраняет меня здесь женщина-переводчик, та еще дрянь, — так вот, когда мы ездили в местный колхоз, то на полях вкалывали эти самые лоло в тех самых костюмах. А что они носят на выходные и в праздник? То же самое, только надевают на шею разные серебряные обручи.

Варвара Петровна работает здесь лет двадцать. Лет сорока пяти. Мужа нет. Был мужик, с которым она сюда приехала (раньше иначе было нельзя), да весь вышел.

У нее теперь гражданство бельгийское, какие-то дела в Европе. Серьезные люди приезжают и не знают, что она подпольщица. А как ее еще назвать? Крот, по-американски, или по-немецки. Резидент по-нашему. Естественно, это я предполагаю про ее связи с каким-то осколком ГРУ. Кому еще доверить залог в виде Ани Сойкиной, как не своим? А впрочем, может быть, она и не знает ничего. У нее своя жизнь, у меня — своя. Живу я у нее дома. Хорошая библиотека на местных языках и наречиях. Кое-что из нашего. По-французски говорит хорошо, но с сильным акцентом.

Домок наш кирпичный, как будто откуда-то из Уфы. С местными прибабахами в плане архитектуры, тонкими перегородками внутри, печкой хорошей, голландской, и удобной низкой мебелью.

С канализацией здесь проблемы. Ночной горшок не хотите? Я предпочитаю путешествовать в отель или в еще одно место. Там за маленькую монетку получаешь возможность посидеть на стульчаке и принять душ настоящий. Компаньонка моя худая и небольшого роста. Она так долго жила здесь, что все европейское потихоньку с нее смыло. Даже разрез глаз меняется. У нее есть дружок в районном центре, из местных. Когда я узнала, то мне стало все остальное безразлично. Мне кажется, это все равно что с тараканом.