Созвездие неудачи (СИ)

Большими прыжками он проскакал по разъезжающейся по ногами осыпи, на ходу стаскивая защитную куртку, разгрузку и футболку. Швырнув кучку шмотья у полосы прибоя, Рудольф запрыгал на одной ноге, одновременно выбираясь из отягощенных тяжелым рабочим поясом штанов и расстегивая магнитные липучки на берцах. Оставшись в одних трусах, бортмех «Фелиции» издал пронзительное боевое улюлюканье и с разгону влетел в нежно сияющие волны. Пропрыгав с десяток шагов по дну, Рудольф восторженно ухнул, вытянул руки вперед и нырнул. Исчез, превратившись в объятый пронзительно-синим пламенем человеческий силуэт, стремительно погружающийся в темную водную глубь.

Йонге вдохнул и забыл выдохнуть. Глейтер затопило первосортным, бурлящим восторгом, смешанным с ликующим выплеском эндорфинов, тактильным ощущением струящейся теплой воды, соленой на вкус, и бешеными всполохами мечущихся перед глазами светящихся моллюсков. Первый пилот даже толком не понял, как и когда оказался стоящим по колено в море. Берцы с водоотталкивающим слоем со своей задачей справлялись железно, зато штаны постепенно пропитывались водой. Куртку он бросил рядом с вещами бортмеха, и сейчас лихорадочно дергал кнопки на форменной рубашке, а те никак не расстегивались.

Синхрон пел, рассыпаясь сияющими частицами и отдаваясь в ушах перезвоном виртуальных колокольчиков. Полный комплект эмоциональной фиксации на объекте: колющее нытье под ложечкой, дистонально бухающее о ребра сердце и разбухшие яйца, до отказа налитые раскаленным энергоном. Сколько лет совместных полетов и разделенного на двоих синхрона, сколько стандарт-суток, проведенных втроем в обнимку на одной койке, а все едино. Стоит Рудольфу Веберу явить миру своей евгенически безупречный торс и отколоть что-нибудь эдакое, как у первого пилота Далине неотвратимо и железно встает. Теперь даже внутривенная капельница из церебролина не спасет.

Шумно отдуваясь и фыркая, Рудольф вынырнул на поверхность. Вокруг него образовались и побежали в стороны расходящиеся круги светящейся воды. Прозрачно-синяя взвесь пропитала взъерошенные светлые волосы бортмеха, скатывалась прихотливо-извилистыми дорожками по плечам, груди и спине, плавно очерчивая напряженные мускулы.

Йонге стоял дурак дураком и таращился на напарника. Отстраненной, холодной частью разума видя себя со стороны, и понимая, насколько глупо выглядит. Отмечая собственную нелепую кривую ухмылочку, прищуренные глаза и мелкий тремор пальцев. Поплыл, как есть поплыл. Отважный звездный капитан уплыл по размашистым синусоидам синхрона, расцвеченным биолюминесценцией шайларского планктона. Йонге Далине, подавать разогретым.

- Все хорошо, - успокаивающая влажность теплой, тяжелой ладони Рудольфа на плече одновременно с неосязаемым, жарким толчком изнутри. Сайнжа ненавязчиво напомнил о себе, не словами, но сгустком эмоций. Все хорошо, я на страже, я не позволю вам упасть в пропасть. Мы рядом, незримые и осязаемые, соединенные воедино, проросшие корнями душ друг в друга - Фелиция, Сайнжа, Йонге, Рудольф.

Зажмурившись, Йонге вслепую ткнулся лицом в физиономию напарника. Накрыл ртом твердые, солоноватые губы, поймав долгий, протяжный не то вздох, не то стон облегчения. Свободной рукой Рудольф торопливо шарил по талии Йонге, расстегивая пряжку на поясе, рывками стягивая вниз застрявшие штаны вместе с трусами. Захватывая в ладонь отвердевший в безупречном стояке член и сильно, бесцеремонно стискивая его у самого основания. Йонге дернул бедрами, невольно охнув в горячий, жадный рот Рудольфа. Поймав в ошеломляющем круговороте синхрона томное, нарастающее удовольствие Фелиции, жадное нетерпение Сайнжи и требовательное «А мне?» Рудольфа.

Под мокрыми плавками бортмеха бугрилось и вздымалось. Йонге пальцем оттянул влажную ткань вниз, подсунул ладонь, ощутив увесистую, скользкую влажность достоинства напарника. Не устояв перед искушением, Йонге извернулся, скосив глаза вниз - и точно, член Рудольфа мягко светился голубоватыми искрами. Когда Йонге с легким нажимом сверху вниз провел по нему пальцами, тончайший слой планктона смазался, оставшись у него на руке.

Это было смешно и завораживающе.

Они стояли по колено в набегающих волнах, обнявшись и яростно, самозабвенно целуясь. Прикусывая губы до солоноватого привкуса, так похожего на морскую влагу, толкаясь языками в настойчивом стремлении втиснуться как можно глубже. Упруго натянувшийся синхрон зеркалил движения, направляя и подсказывая. Ладони оглаживали, сжимали, безостановочно ерзали, рассылая по всему телу импульсы жгучего, болезненного, всепоглощающего желания. Сложив пальцы в широкое кольцо, Рудольф резко и быстро протаскивал его вверх-вниз по члену Йонге от мошонки до складки вокруг головки, непредсказуемо стискивая руку и заглушая вскрики напарника кусающими поцелуями. В голове у Йонге царила пустота, восхитительная, гулкая и жаркая, очищающая разум от треволнений последних дней, высвобождая скрытые резервы мозга.