Созвездие. Повести и рассказы

Он встал. Ядро перекатилось и замерло. Раз нет аспирина, надо по крайней мере принять холодный душ. Он направился в ванную. Но едва он раскрыл дверь, навстречу рванулось облако пара. Из крана хлестала вода, ванна бурлила и парила, в воздухе висел густой, отвратительно-пряный запах. Джеральд захлопнул дверь, с трудом удерживая в себе подкативший к горлу кисло-сладкий ком.

- Да когда же это кончится, черт побери? - вырвалось у него.

- Никогда. Ибо хроноквантовый генератор потребляет энергию вечности. - Сзади стоял Крафтон. Вид у него был значительно менее помятый, чем можно было ожидать. - Доброе утро, Джерри.

- У тебя есть аспирин, Майк?

- Зачем тебе аспирин? Пошли.

В кухне Крафтон плеснул в стакан содовой и накапал туда нашатырного спирта. Джеральд выпил. Тошнотворно свежая, отвратительная аммиачная струя ударила в мозг, вызвав в памяти Вест-Пойнт и внеочередные наряды на чистку клозетов. Но потом стало легче, и ядро выкатилось из черепа.

- А теперь - завтракать. - Крафтон, взяв Джеральда под руку, повел его в столовую.

После яичницы с беконом и двух чашек крепчайшего ароматного кофе Джеральд почувствовал себя вполне приемлемо. На всякий случай спрыснув рот дезодором, он на этот раз без приключений сел в свой «тандерсторм» и, попрощавшись с Крафтоном и договорившись с ним о времени следующей встречи, выехал за ворота виллы.

Через десять минут он уже оставил позади Коуп-Ридж и по двадцать восьмому федеральному шоссе мчался к Вашингтону, насвистывая «Станки Стоун» и думая, в каких выражениях лучше доложить обо всем шефу.

* * *

Проводив гостя, Крафтон выпил еще чашку кофе и растянулся в шезлонге на террасе. Голова была тяжелой, как это всегда бывает после обильных возлияний, нейтрализованных двумя таблетками алкаламида - одной до и одной после. Он закурил. Дым, поднимаясь тонкой, гибкой струйкой, голубоватым волокнистым облачком расползался под тентом. И только теперь он отпустил поводья.

Наконец-то! Клюнули!

Это была победа. Точнее, ее провозвестие, ибо еще не одна схватка ждет его впереди. Но первый бой выигран. Только до чего же это смешно, дико, мерзко и глупо: хитрить, изворачиваться и лгать, желая подарить людям бездны и бездны даровой энергии! Впрочем, на что еще можно рассчитывать в этой благословенной стране, где Джо Беллу некогда пришлось первую половину жизни доказывать, что такой простой аппарат, как телефон, может работать, а вторую - судиться, доказывая свой бесспорный приоритет…

Но его урок не пропал даром. И Крафтон действовал и впредь будет действовать намного осмотрительнее. Эти тупицы из патентного бюро осмеяли его: да, конечно, камни не могут падать с неба, вечный двигатель не может быть изобретен, аппараты тяжелее воздуха не могут летать. Что ж, теперь им придется посчитаться с Крафтоном. Хроноквантовый генератор работает, и оспорить это невозможно. Теоретики начнут копаться и строить гипотезы, объясняющие факт существования этого феномена, а уж он постарается подлить в огонь их полемики побольше масла, дающего густой и черный дым.

И пройдет не один год - не меньше, чем понадобилось ему, чтобы создать этот агрегат, - прежде чем они, свыкшись уже с генератором, докопаются вдруг, что вся хроноквантовая техника - это бред, чушь, бессмысленная мешанина вокруг одного маленького и действительно работающего узла - пресловутого перпетуум-мобиле, вечного двигателя.

НА ЗЕМЛЕ И В КОСМОСЕ

Современная научная фантастика - неотъемлемая часть художественной литературы. Своеобразие ее в необычности тем, творческих приемов, а также, конечно, и ситуаций, иной раз совершенно невероятных, в которых оказываются герои. По сравнению с реалистической прозой, разница, пожалуй, лишь в том, что фантасты, мысленно убыстряя движение времени, исследуют воображаемые возможности общественного и научно-технического развития.

В литературе хороши любые средства, если они оправданы замыслом, если автор, не ограничиваясь рассуждениями, облекает умозрительные понятия в яркие одежды образов. Чем лучше обоснованы причины и следствия, тем больше убеждает фантастический допуск.

Герои, поставленные в исключительные условия, проявляют исключительные человеческие качества, которые, по нашим понятиям, будут характерны для людей будущего. И то и другое, то есть необычные условия и необычные человеческие качества, в конце концов, могут восприниматься как возведение в превосходную степень каких-то определенных возможностей, заложенных в самой жизни.

Ведь человек не только применяется к новым условиям, но и сам их создает. Отсюда вытекают целые комплексы новых социальных и нравственных отношений между человеком и человеком, человеком и обществом, человеком и природой.

Те писатели-фантасты, которые с достаточной глубиной и ясностью раскрывают эти генеральные темы, получают заслуженное признание наряду с лучшими мастерами современной художественной прозы