Созвездие Силвана. Триады

За письменным столом, в огороженном белыми встроенными высотой до пояса панелями углу сидел улиец. Довольно щуплый на вид, жилистый, с невысоким кожистым гребнем на голове, что начинался от центра лба и шел через темя вниз к затылку, миндалевидные глаза с насыщенно зеленым цветом радужки. Вполне симпатичный. Я бы даже сказала, экзотически красивый.

— А, Агота, здравствуй, — поприветствовал он меня, отрываясь от зависшего в воздухе полупрозрачного экрана, и показывая на место, где могу присесть, продолжил, — подожди секундочку, сейчас закончу отчет и расскажу обо всем, что нашел.

Улиец упорно именовал меня только по второму имени, выдвигая за главный аргумент традиции своей расы. Мол, раз уж мои родители были настолько разумны, что дали три имени, то и пользоваться этим надо с пользой для себя.

Раса улийцев была довольно-таки открыта для других, но в то же время ее представители были настолько ярыми последователями собственных традиций, что мало кто по определенным причинам мог с ними сблизиться.

Одной из таких традиций было наречение всех детей тремя именами. Каждое имело свое предназначение. Первое давалось для представления незнакомым или малознакомым людям. Второе — для общения с друзьями. Ну а третье — исключительно для семьи.

Наш коронер почему-то решил, что мы с ним однозначно друзья, потому после произнесённого единожды первого имени перешел сразу ко второму. Меня же подобные перспективы не пугали, а в чем-то даже льстили — не так много у меня друзей (на работе их вообще нет), чтобы сходу ими разбрасываться.

Самоназванного же друга звали заковыристо — Этáк Дýдо Чан из рода Пятихвоста.

— Дудо, у тебя что-нибудь есть пожевать? — уточнила я у открывшегося вида на мужскую макушку.

— Посмотри в шкафу, жена что-то там давала, — друг так и не оторвался от развёрнутого вирт-окна, только подбородком чуть мотнул в сторону.

С женой друга мы знакомы только заочно, по фотографиям. Дородная дама, как и все улийки, воспринимала меня, скорее, как голодного дистрофичного ребенка, не доедавшего всю жизнь, и потому усиленно пыталась подкормить хоть как-то, выдавая мужу тройную порцию еды на каждый приём пищи. Знала, что для себя самой я готовлю редко… да и то, ограничиваюсь чем-то легким и быстрым в приготовлении.

Угрозы в виде возможной разлучницы она во мне не видела, и причину такого отношения я понимала. Улийцы просто фанатеют от пышных форм, и чем крупнее жена, тем больше они ее обожают. Мне, цыпленку-переростку, с ними было не тягаться.

Благоверная Дудо не подвела — шесть огромных бутербродов на утренний перекус для нас двоих лежали в отдельной коробке, красиво замотанные в пищевую, желтоватого цвета бумагу.

Поделилась по-братски, разложив на расстеленных одноразовых салфетках по три бутера на нос, приготовила местный аналог фруктового чая и устроилась рядом с другом ждать.

— Ну что, я закончил, теперь могу и рассказать о нашем клиенте, — Дудо оторвался от экрана, посмотрел на аккуратно выстроенные стопки еды, взглянул на меня, вздохнул и продолжил, — делать это мы можем и жуя, так что давай приступать.

Другого приглашения мне не понадобилось. Упавший вчера вечером в желудок памятный салат был единственной моей едой до сего момента — выпитая ранним утром чашка пустого чая без сахара не в счет, так что на приготовленное женой друга накинулась с особым рвением под его одобрительным взглядом.

— Может, и получится тебя откормить, чтобы перед другими стыдно не было, — он с сомнением пододвинул мне еще один (из своих) сэндвич, — конечно, до приемлемых размеров ты уже не дотянешь, но, может, и удастся тебя удачно пристроить.

На последних словах я поперхнулась, стоило только представить эти их приличные размеры. Получила свою порцию ударов по спине и хрипло открестилась от подобно перспективы:

— Пожалей, друг мой, мне столько не съесть, — в ответ получила удовлетворённый хмык.

Нравилась я ему, нравилась. Как хороший друг-приятель нравилась, а вы что подумали?

— Ладно, об этом потом, — улиец уже расправился со своим первым бутербродом и, приступив ко второму, решил перейти к делу, — отпечатки пальцев и сканер роговицы показал, что это Теор Рха, один из наследников клана Рха… Смотрю, личность убитого для тебя не новость?

— Просветили уже, — пробурчала невнятно в ответ — все же жена у Дудо готовит великолепно, даже такие простые вещи, как наш неприхотливый завтрак. — Еще вчера.

— Дай угадаю, кто-то из благородного семейства прознал, кто расследует дело и заявился к тебе для наставления? — немного встревоженно проворчал друг. Он не любил, когда кто-то опережал его хоть в чем-то, связанном с работой. Еще больше не любил, когда кому-то из его друзей-подопечных начинали угрожать.

— Не угадал, — продолжала тщательно пережёвывать я, уверенная, что он скоро и сам догадается о сообщившей мне новости личности.

— Неужто брошенный герой, метящий на место отца города? — ну, что я говорила?

Пожала плечами. Зачем тратить слова, когда и так все ясно.