Созвездие Стрельца

Он должен был забрать Зойку, которую Фрося оставляла часто у Людмилы Михайловны, уходя на работу. Генка честно приволок сестренку, хотя она и отбивалась всеми четырьмя конечностями и бурно протестовала против ущемления ее желаний и стремлений к общественной жизни. Он накормил Зойку, дал ей какие-то игрушки, поел сам и сел за уроки и голосом зубрилы-мученика стал излагать почерпнутое из учебника. И Вихров узнал, что число, которое нам надо разделить на другое — меньшее — число, называется делимым, что число, на которое мы делим другое — большее — число, называется делителем и что число, которое получается в результате деления одного числа на другое, называется частным…

Генку раздирала зевота, которая неизменно возникала у него, едва стоило ему взять учебник в руки. Может, это наследственное: отец тоже, если начинал перелистывать какую-нибудь книгу, контрабандой принесенную домой Фросей, вдруг раскрывал свой большой рот, с тридцатью двумя зубами стальной прочности, и зевал — долго, с наслаждением, до слез из глаз.

— Де-еле-ение бы-ыва-ает, по-олно-ое и не-епо-олно-ое… — пел Генка нудным, скрипучим голосом, испытывая мучительное наслаждение от зевоты, одолевающей его.

Потом он играл с Зойкой. «Гоп-а! Гоп-а!» — покрикивал он на сестренку. И Зойка смеялась и прыгала. Чуть вздрагивала матица от ее тяжеленьких прыжков, — дом был старый, и каждого ее прыжка Вихров ждал, внутренне сжимаясь, так как вздрагивала и его кровать вместе с полом. Потом она приземлилась после очередного прыжка, как видно, на голову, потому что раздался горький рев, и Зойка кричала на брата: «Бу-у! Ты плохой!» и жаловалась ему же: «Ту-ут вава! Тут вава! Пожалей!» И Генка жалел и приговаривал: «Ну, вот и ничего. Только шишечка будет маленькая! Хочешь шишечку?» — «Хочу! — отвечала Зойка и, несколько успокоившись, требовала от брата: — Ка-зю! Ка-зю!» И Генка заводил утробным голосом: «И-и-идет ка-аза ра-агатая!» И Зойка вскрикивала и смеялась.

Вихров и хмурился и смеялся, слушая все это и очень ясно представлял себе все, что творилось за стеной. Но потом Зойка попросила: «Ба-бай! Бай!» И Генка уложил ее спать.

После этого Генка произвел очень важное для прогресса человечества открытие, что неполное деление называется также делением с остатком. Потом помолчал, поскрипел стулом, полистал учебники, пошуршал тетрадками. Ему стало нестерпимо скучно.

Потом тихо скрипнула дверь.

Кот Васька, что намеревался спеть Вихрову свою уютную песню, для чего спрыгнул с дивана в столовой и, тенью скользя по ковровому линолеуму, пошел к папе Диме, вдруг шарахнулся, вздыбил спину, шерсть и хвост и зашипел на дверь в переднюю.

И папа Дима увидел, как тонкая рука Генки нырнула в карман его пальто, вытащила положенную туда кредитку, испуганно сунулась было обратно, поняв, какая уйма денег заключена в этой бумажке, но заколебалась, пошевелилась-пошевелилась и, судорожно сжав ее, исчезла из поля зрения Вихрова. Вслед за тем хлопнула входная дверь. Генка вышел. И вошел опять. Он что-то спросил у сонной Зойки, не ожидая ответа, что-то запел, и в его голосе были совсем другие нотки, чем во время исполнения арии об арифметическом действии, которое называется делением.

— Гена! — позвал его Вихров.

Генка помолчал, прислушиваясь. Вихров опять позвал его.

Генка появился в дверях.

— Вы меня? — спросил он, глядя чистыми глазами на учителя.

— Тебя! — ответил Вихров.

— Вам что-нибудь нужно сделать? — с готовностью услужить спросил сын Стрельца и Марса, не подозревая, что уличен и что Фемида уже положила его на свои весы, чтобы определить, что с ним делать дальше. Положила на обе лопатки!

— Я тебе вот что хочу сказать, Гена! — глядя на него исподлобья, не будучи в состоянии поднять как следует голову, сказал тихо Вихров. — Вот ты взял сейчас из кармана моего пальто сто рублей…

— Я не брал! — сказал Генка горячо, не сводя с учителя абсолютно невинных глаз, хотя уши у него тотчас же порозовели, а ноги предательски обмякли.

— Эти деньги принадлежат другому. Эти деньги заработал я. На эти деньги живут трое людей — я, мама Галя, Игорь. Каждый рубль в нашей семье рассчитан и идет по своему назначению! — не обращая внимания на оправдания Генки, который лепетал, что он никогда себе не позволит ничего подобного, что Вихров ошибся, что он не берет чужого, продолжал Вихров. — Представь себе, что я взял бы у твоей матери деньги, которые она получила, и она не смогла бы купить Зое молока, а тебе ботинки. А ведь у нее нелегкая работа — целый день на ногах, испытывая боязнь обсчитаться в жару и в холод! Представь себе, что все люди воруют друг у друга и боятся друг друга! Что за жизнь тогда настанет? Скажем, ты накопил деньги для того, чтобы купить себе лыжи и, быть может, стать чемпионом мира по прыжкам с трамплина. Пришел домой, а денег нет, украли! Или, представь себе, твоя мать накопила деньги для того, чтобы полечиться, поехать в санаторий! Хвать, а денег нет, украли! Представь себе…