Созвездие тишины

Вот оно, сиятельное Солнце,
Что прорвало сумрачную мглу,
Высветив сквозь жалкое оконце
Радость, умиравшую в углу.
И тепло лучей его вливает
Чудотворный эликсир Любви,
Он в прозрачной синеве витает
И врачует раны у земли.
А дыханье нежное Любови
С радостью, оттаявшей в тиши,
Вознесли к благословенной нови
Устремленья ожившей Души.
Здравствуй же, сиятельное Солнце!
Пью лучей твоих животворящий свет,
Бытие пронизано, как Солнцем,
Утвержденьем всех грядущих лет.

* * *

Одиночество — не одинокость,
Но грань лукава и тонка,
В них восхождение и пропасть
И разноликая тоска.

Одна светла и величава,

Другая холодом разит.
Настанет час, когда отравой,
Одна из двух тебя казнит.

* * *

К тебе протягиваю руки
Сквозь время, память и снега,
Мне обезумевшие звуки
Гитара выплакать смогла.
О, золотое ожерелье
Неугасимых, светлых дней!
Перед распахнутою дверью
Остановлюсь я и теперь.
Испейте день, как наслажденье
Восторга чувственной души,
И совершите восхожденье
К высотам внутренней тиши.
И вам откроются просторы
Иного мира и времен,
От коих заслоняют шоры
Суетных целей и знамен.
Но дай нам, Боже, отрешиться
На день, на час или на миг,
Чтоб в Космос сущностью явиться
И... — ты Вселенную постиг!

* * *

Таинство ночи... иль утра?!
Какая зыбкая граница,
Уснули где-то все ветра,.
Им алый парус тайно снится.
И тихо, тихо на земле,
Лишь город затаенно дышит,
Он исповедуется мне
С надеждой, что его услышат.
А лик его чуть озарен
Голубизной ночного света,
Где звезды спущенных знамен
Не шлют спасения ответа.
Я слышу ровное дыханье
Могучей, каменной груди,
И тайно вижу начертанье,
Что будет с нами впереди.
Он так спокоен в предрассветье,
Но с алым всполохом зари
Его разбудят наши дети,
Его и слуги, и цари.
На зыбкой утренней границе,
Когда еще во власти ночь,
Мой город освещен зарницей,
Что свету солнечному дочь.
И воссияет над судьбою
Моей растерзанной страны
Вифлеемскою звездою
Всевосхождение из тьмы.
Вот уже опустела дорога
За темнеющим садом в ночи,
Притаилась повсюду тревога,
И дрожит огонек у свечи.
Тишина растеклась синей мглою,
Этажи погасили огни,
Ночь заштопала ржавой иглою,
Что кромсали безжалостно дни.
Дети спят в городской колыбели
Из бетона, тоски и дымов,
Им уставшие мамы не спели
Колыбельную песню для снов.
И дома, словно черные птицы,
От усталости смежив глаза,
Прикорнули на зыбкой границе,
Где в тиши назревает гроза.
То маячит за каждым порогом
Наша общая боль и беда,
Что явилась к нам грозным прологом
Неотвратности таинств Суда.

ВЕК ПРОМЧАЛСЯ