Созвездие верности

Румер смазала раны кота какой-то необычной мазью, а потом сделала ему повторную перевязку. Куин, чтобы не встречаться взглядом с Матильдой, рассматривала кошачьи усы. Она не знала фамилии этой женщины, но ей было известно, что она была разведена и жила в маленьком коттедже у озера. Люди говорили о несчастье, выпавшем на ее долю – что-то там про любовь, брак и мужчину.

Когда Матильда унесла Оскара, Румер повернулась к Куин:

– И что же привело тебя к нам сегодня?

– Не знаю, – призналась Куин. – Мне надо было наведаться в школу, чтоб забрать из шкафчика линейку. Вчера я выкинула, по меньшей мере, двухлобстеров, сомневалась, что они были допустимого размера. – Она достала из кармана линейку и помахала ею в воздухе.

– И ты зашла, чтобы показать ее мне? – улыбаясь, спросила Румер.

– Да, просто так. Ну и еще кое-что… Прости, что я ушла с твоего экзамена. Я хочу, чтобы ты знала: в моем поступке не было ничего личного.

– Спасибо, что сказала. Но тебе все равно придется наверстывать пропущенное – в летней школе.

– Летняя школа, брр… – поежилась Куин. – Это никуда не годится. Мне надо лобстеров ловить… После июня я не хочу ходить в школу. Точнее, не могу.

– Куин, не стоит искать легких путей, – произнесла Румер.

– Ловить лобстеров тоже нелегко!

– Знаю, но тогда ты не поступишь в колледж.

– Кому нужен этот колледж? С ним я просто потеряю все то, что у меня уже есть… Мне не терпится повзрослеть и стать настоящей Dame de la Roche. Я хочу быть похожей на тебя и Винни – никогда не выходить замуж и никуда не уезжать отсюда.

Румер хмыкнула.

– Даже тетя Дана предала нас! Но она хотя бы выходит за Сэма и остается здесь. Мне искренне жаль тех женщин, которые сбежали с Мыса – как, например, Элизабет Рэндалл. Или как твоя сестра! Те, что на джипе, – это ее родственники? Я слышала об их приезде, мне рассказывала тетя Дана.

– Наверное, да, – подозрительно спокойно ответила Румер. – Зеб и Майкл. Когда-то в давние времена ты даже играла вместе с Майклом.

– Судя по всему, то были очень давние времена. Он не похож на того, с кем у меня могло быть что-то общее.

– Когда они приехали?

– Я видела их часа два назад. Они болтали с Винни у нее во дворе. – Тут Куин вздрогнула, а ее сердце выполнило сальто-мортале. Ей померещилось, что в конце коридора стоит директор школы мистер Сарджент и наблюдает за тем, как она машет своей линейкой. – Румер, как по-твоему… если я попрошу прощения?.. Ты поговоришь с мистером Сарджентом, чтобы он отменил мне наказание? Я не хочу в летнюю школу.

– Не думаю, что я повлияю на него. Я преподаю один предмет, да и то раз в полгода. Но я попробую, – ответила Румер, и сразу же после этих слов хлопнула входная дверь. Куин услышала, как кто-то тянет на поводке крупную собаку – пес очень тяжело дышал и скреб когтями по линолеуму.

– Ладно, спасибо, – сказала Куин и, оставляя на полу след из серебристых чешуек, пошла за своим велосипедом.

Накрутив шесть миль до железнодорожного моста, она немного успокоилась. Вверх по холму, мимо кладбища и вниз с холма – прямиков к дому. Проезжая мимо мистера Сикстуса Ларкина, который занимался починкой любимой лодки, она подумала было остановиться и поболтать с ним. Ведь он понимал ее, как никто другой. Тетка рассказывала ей, что он лишился отца даже раньше Куин и что у него было тяжелое детство в Канаде. Еще у него был брат-близнец, который умер от пневмонии сколько-то там лет назад.

Притормозив у своего дома, Куин заметила Элли. Элли вернулась из школы раньше обычного – она была на два года младше Куин, и сегодня девятиклассникам вместо уроков устраивали водную прогулку на борту катера местного природного центра. Сейчас она поливала сад, чтобы ко дню свадьбы тот выглядел весьма опрятным и красивым. От одной мысли о том, что с ее сестрой могло случиться что-нибудь ужасное, тело Куин покрылось мурашками; для нее это было еще более ужаснее смерти родителей.

– Хелло, Эл, – сказала она.

– Куин, где ты пропадала?

– В школе.

Во взгляде Элли отразилось замешательство и обида. Она думала, что Куин врала ей, – разумеется, она слышала всю ту историю с ее исключением.

– Я на самом деле была там, Элли. Забирала линейку.

– Зачем?

– Чтобы измерять лобстеров. Не хочу попасть в тюрьму за ловлю мелкоты…

Элли встревоженно вздохнула, и Куин поспешила успокоить сестру:

– Шучу, шучу. Никто меня не арестует, Эл.

– Ну почему тебе так нравится влипать в неприятности? – прошептала Элли, у нее на глазах заблестели слезы. Куин ни на секунду не сомневалась, что это были слезы любви. Сестер связывали сильные, нерушимые узы; со дня смерти родителей они всегда заботились друг о друге. Куин была готова на что угодно, лишь бы ее сестренка перестала плакать, но вот чего ей никак не удавалось сделать, так это изменить саму себя.

– Мне не нравится, поверь, – призналась Куин. – Я пытаюсь, но… Извини, если я опять подвела тебя.

– Да не в этом дело, – Элли всхлипнула и вытерла слезы. – Просто я переживаю за тебя. Я не хочу, чтобы тебе было так тяжело.