Созвездие верности

Но когда он поднял голову, Румер уже нигде не было видно.

На следующий день он заприметил ее на почте. Катаясь на велосипеде, он собирался заскочить за газетами и письмами, а потом прикупить молока. Румер остановилась там по дороге в школу. Дети – Куин и Майкл – вместе сидели в кабине и обсуждали какое-то задание: Майкл ушел до того как проснулся Зеб, и все для того, чтобы провести лишний час с Куин. Пока Зеб налегал на педали, спеша вверх по обочине, Румер с охапкой писем забралась в свой грузовичок и, выруливая с парковки, прокричала:

– Они опаздывают в школу – я их подвожу! – По-видимому, ее не впечатлила его скорость, мышцы и ловкость в управлении велосипедом. «Значит, ей наплевать», – подумал Зеб. Наверное, тогда она просто рассматривала птиц в телескоп, надеясь заметить среди них спасенного поморника, а вовсе не пялилась на его бицепсы. А может быть, она вообще искала на горизонте точку парусника своего отца.

В конце концов, потеряв всякое терпение и вспомнив о своем обещании Сикстусу присматривать за ней, Зеб собрался с духом и решил проведать ее. Оставив весла в лодочном сарае, Зеб побрел на вершину холма и услышал какой-то гвалт, доносившийся от ее дома. Румер была у себя во дворе и, размахивая руками, орала на мужчину в сером костюме, который стоял за кустами в старом дворе Зеба.

Подойдя ближе, он увидел выражение глаз Румер: в них бушевала безумная ярость. Пока она крутила головой и отчаянно жестикулировала, пшеничные волосы разметались по ее лицу. Словно защищаясь от нее, мужчина сложил руки на груди, и тут Зеб увидел у него за спиной бригаду рабочих с бензопилами и кирками – судя по всему, они ожидали распоряжений своего босса. На небольшой подъездной дорожке валялся спиленный дуб.

– Прошу вас, успокойтесь, – говорил мужчина. – Какое вы имеете право указывать мне, что я могу, а что нет пилить у себя во дворе?

– На том дереве беличье дупло, – Румер указывала дрожащей рукой на поломанные ветви. У кроны того, что раньше было невысоким дубом, валялся ворох осыпавшихся листьев, а вокруг него скакала взрослая белка, издавая звуки, больше напоминавшие отчаянные крики. – Там внутри детеныши. Они родились лишь на прошлой неделе…

– Мне очень жаль, – ответил мужчина. – Но я имею полное право заниматься изменением ландшафта своей собственности.

– Но детеныши…

– Чего вы вообще ко мне привязались? Не суйте нос в чужие дела!

– Посмотрите на нее, – сказала Румер, глядя на безуспешные попытки белки пробраться к дуплу.

– Румер! – стоя возле ее порога, крикнул Зеб.

Но она, не обратив на него никакого внимания, пролезла через кусты и подошла к срубленному дереву. Пока она пыталась добраться до дупла, торчавшие отовсюду ветки царапали ее лицо. Мама-белка, почуяв очередную угрозу, запрыгнула Румер на спину и вцепилась коготками ей в спину сквозь джемпер. Будучи привычной к подобным ситуациям, отважная ветеринарша начала разгребать листья.

– Вы не можете так просто заходить на мой двор, – сказал мужчина. – Вы что, не понимаете границ частной собственности? Боже, дамочка. С меня достаточно идиотского «закона молотка» и прочей хрени, которую вы тут придумали, чтобы помешать мне заниматься тем, чего я хочу. Убирайтесь от этого дерева…

Зеб видел, как Румер пыталась откопать дупло бедного зверька. Когда она подняла детенышей с земли, мама-белка, вопя от горя, заметалась у нее на плечах.

Присев возле нее, Зеб ощутил, как у него участилось сердцебиение. Он помог Румер вытащить из дупла листовой кокон, одновременно пытаясь защитить ее от нападок обезумевшей белки. Румер запыхалась и тяжело дышала. Чтобы не дать ей просунуть руку внутрь кокона, Зеб накрыл ее пальцы своей ладонью.

– Они мертвы, Ру, – тихо сказал он. – Не трогай их…

– А что, если нет? – повернувшись к нему, спросила она, сверкнув голубыми глазами.

Зеб осознал, что она могла быть права, к тому же он не сомневался, что ей надо было лично убедиться во всем. Теперь Румер была ветеринаром, а не просто влюбленной в животных девчушкой, но он по-прежнему чувствовал исходивший от нее поток переживаний и эмоций. Осторожно развернув листья, она прикоснулась к неподвижным серым бельчатам.

– Ох, – только и выдохнула она. Бельчата не шевелились. У Зеба перехватило дыхание, пока он лихорадочно думал обо всех зверях, живших в этих двух дворах – его и Румер. Их матери называли свои участки «заповедником». Неофициально, разумеется, но с ними соглашались и остальные соседи. Все эти гнезда, переплетенные заросли и прорытые норки служили прекрасным жильем и убежищем для самых разных животных.

Зеб помог Румер взять на руки бархатистых бельчат. Потом он пошел за ней, но ему преградил дорогу мужчина в сером костюме.

– Это какое-то безумие, – сказал он. – Мы всего лишь срубили мое дерево, а она уже слетела с катушек. Ей бы следовало поблагодарить меня – ведь я расчищаю это место. После чего стоимость нашей недвижимости возрастет как на дрожжах.

– Стоимость недвижимости?

– Ну да. Вы знаете, какой мог бы быть у нас вид из окон, спили мы подчистую эти деревья? Блок-Айленд слева и Файрфлай-Бич справа.