Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы

И она придумала! У девочки был очень хороший, рано устоявшийся, «взрослый» почерк. И в один весенний день подъездные двери соседних домов запестрели такими объявлениями:

«Уважаемые жильцы!

В последнее время в «Горгаз» поступило большое количество жалоб на качество газа. Для устранения причин и ликвидации неполадок просим вас взять пробы газа. Для этого ровно в 21.00 откройте кран плиты и, не зажигая газа, подержите над ней перевернутую стеклянную бутылку. Через 1–2 мин. тщательно закройте бутылку пробкой, наклейте этикетку с указанием номера квартиры и выставьте бутылку на лестничную площадку.

Администрация».

На следующий день жильцы, спешащие на работу, то и дело спотыкались о тщательно закупоренные бутылки. А когда рабочий люд разошелся, в подъездах появилась возглавляемая Линой ватага пацанов. Бутылки, выставленные доверчивыми гражданами, благополучно перекочевали в заботливо припасенные мальчишками мешки.

Поскольку в доме, где проживала Лина, было около шестисот квартир, эксперимент был признан прибыльным и удачным. На другой день такое же объявление появилось на соседнем доме. Еще через день – на следующем… Дворовая камарилья упоенно наливалась лимонадом «Буратино», заходилась в кашле от с шиком выкуренных в подворотне сразу нескольких болгарских сигарет и поочередно сваливалась в постель с ангиной, приобретенной из-за неумеренного поглощения эскимо на палочке. Линин авторитет поднялся почти на недосягаемую высоту.

Увы, следующие изобретения Лины уже попахивали криминальной гнильцой. Она вступила в подростковый возраст, когда на улицах появились банкоматы – или «бабкоматы», как прозвала их Линина компания.

Недолго думая, Лина и товарищи каждое утро заклеивали окошко выдачи наличных на банкомате простой полоской прозрачного скотча. Лох, желающий снять с пластиковой карты свои законные, вставлял карточку в банкомат, совершал необходимые манипуляции по снятию денег со счета, автомат производил операцию, издавал все соответствующие звуки, но деньги из щели так и не показывались. Владелец пластиковой карты решал, что банкомат неисправен, выдергивал свою карточку, плевался в сердцах и уходил искать нормальный.

А дежурившая поблизости Линина «банда» забирала деньги и наклеивала новый скотч в ожидании нового посетителя…

Их главной ошибкой было то, что действовали они в одном районе. В один несчастный день милиция, проанализировавшая столь частые ЧП, устроила засаду сразу у нескольких банкоматов – и малолетних мошенников сцапали.

Отбывать два присужденных судом года в детскую колонию отправилась одна Лина – остальных «благополучных мальчиков» отмазали и прикрыли родители.

Вернувшись через два года, она очень скоро поняла: ватага озорных ребят, с которой ей так легко было проделывать все эти фокусы, стала распадаться. Кто-то вырос и поступил в институт, оставив «все эти глупости», кто-то уехал в другой город, кто-то обзавелся куда более видными и перспективными, чем сама Лина, друзьями и подружками. Она осталась в одиночестве и все в той же нищете, потому что мелкие аферы приносили больше адреналина в кровь, чем действительно хорошие барыши.

И плюс к тому Лина внезапна осознала, как она некрасива. Мало того что некрасива – неказиста, смешно и бедно одета. Девушка неоднократно видела, как вчерашние дружки, проходя по двору под руку с какой-нибудь шикарно разодетой студенткой, хмурят брови и отворачиваются от нее, стыдясь признать, что когда-то водили такие сомнительные знакомства…

Тогда она решила развернуться как следует. Прежде всего она поняла, что ее доход отныне должен стать пусть небольшим, но постоянным, и потому взялась претворять в жизнь схему, уже апробированную на практике не одним поколением мошенников: дала в несколько газет объявление о том, что «Солидная фирма объявляет набор внештатных сотрудников по надомной обработке корреспонденции. В письмо-заявку вкладывайте чистый конверт с обратным адресом». Мир всегда полон желающими подзаработать, и почтальонша стала таскать Лине по двести-триста писем в день. Покореженный и проржавевший почтовый ящик Лины просто не выдерживал такого наплыва корреспонденции; письма сыпались из него прямо на заплеванный пол подъезда.