Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы

– Потому что старый серп луны бывает виден утром, а не вечером. Если серп виден вечером, то он увеличивается, а не уменьшается. А если вечером луна восходит, то она просто обязана быть… полной! Это значит, что к подъезду, где произошло убийство, Алексей Березнев подъехал не в полночь, как он утверждает, а гораздо раньше. Скорее всего – поздним вечером. То есть тогда, когда в этом подъезде и убили Соломона Фридмана.

Арина помолчала, думая про себя, что ее отец, конечно же, узнал про эти метаморфозы с луной не сам. Ада, которая давно на «ты» со всякими там лунными дорогами, – вот кто подкинул следствию эту улику!

– Скажите… а больше мой отец вам ничего не сказал?

И тут капитан Волков впервые смутился. Белозубая улыбка скрылась, толстые, как палки, брови упали к переносице.

– Откуда вы… Почему вы спрашиваете?

– Потому что я думаю, что отец, а вместе с ним и еще одна женщина по имени Ада – ведь была же такая? Ага! – воскликнула Арина, увидев, что капитан поморщился, потому что его поймали на попытке присвоить себе все лавры удачного расследования. – Именно отец и эта женщина назвали вам имя убийцы! И только тогда, когда вы, в свою очередь, назвали это имя Анне, она и заговорила! Не исключено при этом, что вы пообещали ей какие-нибудь послабления для брата, например, потребовать, чтобы его признали сумасшедшим и не осудили – иначе черта с два она бы заговорила! Что, не так?

– Ну… Когда Максим Бардин и эта его странная спутница пришли к нам, то действительно… мгм… несколько помогли. То есть они убедили… подбросили несколько ничего не значащих доказательств…

– Не подбросили, а дали вам главную зацепку! И имейте мужество это признать, товарищ капитан Волков. Эх, вы…

– Арин, – Валька, усталый, грязный, со следами подсохшей крови на лбу и виске, взял ее за руку.

Впервые за все время знакомства Арька отняла у него свою руку только за тем, чтобы прижаться к нему.

Крепче, как можно крепче…

Арина

«Какой был разговор с отцом, когда вернулась домой, что он сказал Вальке, потом снова мне, а потом опять Вальке, пожалуй, не буду пересказывать.

Но это прошло, хотя и не сразу.

Сразу случилось другое: исчезла Ада. Ни я, ни папка больше ее никогда не видели. Ушла, исчезла, испарилась, пропала, сгинула, улетучилась.

«Исчезла из нашей жизни», – как порой замечает мой одинокий грустный отец.

Портрет моей матери по-прежнему висит у него в студии на видном месте. А другой портрет – рыжеволосой женщины в дивном бархатном платье и чарующими глазами, от которых невозможно оторваться, я взяла себе.

Иногда, хотя теперь уже гораздо реже, к отцу приходит его «богема», я и не хочу, чтобы эти фурии спрашивали у него «кто это».

Это Ада. И этого достаточно».

Макс

«Несколько месяцев прошло в напрасном ожидании – не думал я, что после Марии еще какая-нибудь женщина заставит меня так долго, с таким тревожным буханьем сердца реагировать на каждый телефонный звонок.

Почему она ушла, не попрощавшись?

Я думал об этом все время.

Я бы никогда не стал навязывать ей свое общество.

Но почему же она ушла, не попрощавшись?!

И вот, когда глухая тоска как будто начала отступать от меня и я мог, уже почти мог начинать свой день без того, чтобы с унынием, всего на несколько секунд, опускаться в кресло, где когда-то сидела Ада, и прислушиваться к какой-то одинокой и страстной, едва-едва уловимой, звучащей во мне мелодии – вот тогда она все-таки мне позвонила.

– Милый, – сказала она. – Я видела журнал. Звоню, чтобы сказать тебе спасибо. Ты сделал прекрасный портрет.

Действительно, свежий номер «Нострадамуса» вышел из печати за два дня до этого. Фотография ли Ады на обложке, или опубликованное на развороте интервью с ней были тому виной – но журнал, как я знал, разошелся буквально за один день. Марина, главный редактор, сказала мне об этом. И даже упомянула что-то про премию за хорошую работу – я плохо слушал ее, потому что во время этого разговора не мог оторвать глаз от самого журнала, вернее, конечно, от Ады, которая смотрела на меня с обложки и улыбалась… улыбалась… мне.

– Я хочу видеть тебя, – сказал я с тоской.

– Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас.

– Почему?

– Сейчас я тебе не нужна.

– Откуда тебе знать…

– Я не нужна тебе. Я знаю. Не пройдет и нескольких дней, как ты встретишь наконец женщину своей мечты.

– И это будешь не ты?

– Нет.

– Может быть, все же она… Анна Березнева? – спросил я не столько потому, что действительно думал так, сколько потому, что в очередной раз поймал себя на мысли: а ведь я так и не познакомился с этой женщиной, доставившей нам всем столько хлопот.

– О, нет. Конечно, нет. Весы и Рыбы – неблагополучный и недолговечный союз; вы оба не были бы счастливы. А кроме того, я не думаю, что вас действительно тянет друг к другу. Ни Весы, ни Рыбы не способны долго выносить напряженных ситуаций. Если такие ситуации все-таки возникают, то они просто предпочтут исчезнуть и больше никогда не появляться.

– Ты тоже предпочла исчезнуть и никогда не появляться.

– О, я… Я вообще нигде долго не задерживаюсь.

«Кошка, которая гуляет сама по себе…»