Созвездие Волка. Начало

Отведя взгляд в сторону, чтобы скрыть проскользнувший в них стыд, я наткнулась на горящий взгляд Джейка. Слегка наклонившись над своим столом, он, казалось, не слышал болтовни вокруг него; всё его внимание было обращено в нашу сторону. Может, он тоже в курсе того, что произошло утром и теперь пребывает в бешенстве, как директор или миссис Джеймс? Но разве он не должен сверлить глазами меня, а не Уилла? Почувствовав захлестнувшую меня волну ненависти, я снова повернулась к невозмутимо жующему соседу.

— Нам нужно обсудить проект по политологии, — продолжил Уилл как ни в чем не бывало, словная прошлая тема была закрыта. — Я предлагаю сделать это всем вместе сегодня после уроков.

Я скривилась. Как бы благодарна я не была за то, что он спас меня на химии, заниматься уроками не входило в мои планы.

— Сегодня не получится, — ответила я. — Мне нужно домой.

Где-то внутри я почувствовала отвращение к самой себе — Уилл принял за меня наказание, а я отвечаю ему черной неблагодарностью. Но что я могла поделать? Сидеть за уроками — никогда не было моей сильной стороной. К тому же я не была уверена, что тетка отнесется к моей задержке с должным пониманием.

— Завтра? — он поднял на меня свои спокойные карие глаза с длинными ресницами.

Похоже, во всем, что касается учебы, он не отстанет, пока не добьется желаемого.

Я вздохнула.

— Я спрошу у тети.

— Если хочешь, я могу объяснить ей, для чего тебе нужно задержаться.

Я не удержалась и громко хмыкнула. Уилл посмотрел на меня с непониманием, но я только покачала головой. Моя тетя, которая с преувеличенным вниманием и лицемерным добродушием принимала дома дружков Николь, вряд ли отнесется так же к Уиллу, который появится на пороге в синей форме.

— Я справлюсь.

На этот раз к выходу мы пошли вместе.

Подходя к двери, я заметила своего кузена, который задержался и о чем-то беседовал с одним из своих одноклассников. Как и раньше, он не удостоил меня взглядом, зато, подобно Джейку, скользнул взглядом по Уиллу. И я была точно уверена, что вспышка ледяного холода, сверкнувшая в его глазах, мне не почудилась.

Конец дня прошел довольно спокойно. Ничего не подозревавшая тетка упивалась своей победой. Николь рассказала ей все в мельчайших подробностях, естественно приукрасив и добавив от себя несколько вымышленных предложений, которые выставляли меня не в самом лучшем свете. Моя не особо одаренная умом кузина ни о чем не догадывалась, поэтому из ее слов выходило так, что я довольно в унизительной форме упрашивала красных простить мое «кощунственное и несправедливое» высказывание по отношению к ним. Меня это раздражало. Но возражать было бы неразумно, поэтому я просто старалась пропустить их глумливые слова в мою сторону мимо ушей.

Неделя тоже пошла своим чередом. История с моим публичным извинением привлекала все меньше и меньше внимания у красных, которых больше интересовало, кто, как и где собирается провести зимние каникулы. Даже Камилла, упорно пытавшаяся сконцентрировать внимание на ролике с извинением, любезно снятым и выложенным красными в чате, вынуждена была признать свое поражение. Красные посмеялись, поглумились, поиздевались, и теперь переключились на другие темы, которые занимали их сейчас куда больше, чем я. Они обсуждали не только места, куда поедут отдыхать, но и гардероб, который собираются носить и приобрести в Европе. Тут и там сверкали имена самых знаменитых домов Моды и известных кутюрье. Но в отличие от обычных людей, с которыми я общалась раньше и которые в подавляющем большинстве тоже принадлежали к высшему сословию, в их словах не было ни капли восхищения; они воспринимали эти марки как дань, как нечто само собой разумеющееся и столь привычное, что местами я улавливала откровенную скуку. Близняшки, например, открыто выражали равнодушие к новым коллекциям и мечтали на этот раз обнаружить в Европе нечто более экстравагантное, что позволит удовлетворить их пресытившийся и откровенно скучающий вкус.

К моему несказанному удовольствию, подобно остальным красным, Николь тоже собиралась заграницу. С ней ехали ее подружки, и я порадовалась, что хотя бы эти две недели я ее не увижу и не услышу. Это само по себе можно было считать удавшимися каникулами.

Пребывая в более-менее сносном расположении духа, которое было вызвано рождественскими хлопотами и поездкой Николь, тетя разрешила мне встречаться с Уиллом и Джин после занятий столько, сколько будет надо, не забыв отпустив несколько обидных замечаний в их сторону. Как я и предполагала, когда я о них заговорила, ее нос презрительно сморщился, а тонкие губы скривились в брезгливой гримасе. Однако стоило мне упомянуть Карла фон Рихтера и его задание на каникулы, как ее лицо тут же стало грозным и она строгим голосом приказала мне выполнить все, что было задано. «Иначе ты уже знаешь, что тебя ждет, — язвительно добавила она. — Больше на мое милосердие не рассчитывай!»