Space O

В Бекенхем он приехал почти в полночь. Здесь дождь только начинался и, кажется, обещал быть сильнее, чем в Лондоне. Похолодало, шелковую блузу продувал ночной ветер, и сейчас ему вдруг захотелось согреться и побыть среди людей. Он редко бывал в пабах Бекенхема, но, похоже, настало время отметиться и там.

Он толкнул плечом первую дверь и оказался в узкой каморке, где едва помещались барная стойка, несколько высоких стульев под ней и три колченогих круглых столика вдоль стены. Было видно, что паб еле сводит концы с концами, хотя владелец держался так, словно его заведение посещает сам премьер-министр. Во всяком случае, в этот дождливый вечер все места были заняты. Взяв пинту биттера, чтобы хоть так сойти за своего под прицелом испытующих рабочих глаз, Дэйв протиснулся в закуток у окна рядом с входом. Здесь же, у окна, стоял, подпирая стену, поддатый работяга в растянутом свитере, жилистый, приземистый, с редеющими рыжими волосами и красными, несчастными глазами. Рядом с ним на подоконнике стояла початая пинта.

–Будь здоров, приятель! – провозгласил он на сильном кокни, когда Дэйв отпил из своего бокала, и улыбнулся. – Я тебя здесь раньше не видал! – Улыбке не хватало нескольких зубов.

–Никогда раньше сюда не заходил, – ответил Дэйв. – Та еще дыра, судя по всему.

–О, это ты правильно сказал! Дыра еще та! В такую погоду – самое оно!

Дэйв оглянулся, но мест не освободилось; вместо этого зашли еще трое строителей.

–Здесь все кто грузчик, кто строитель, наш контингент! – незнакомец ввел его в курс дела. – Я тут главный завсегдатай. Когда жена достанет своими «принеси денег», отдаю ей все, что есть, а сам – сюда. Хозяин меня жалеет, наливает в долг. Я больше одной пинты не беру, но меня и другие жалеют и делятся. За вечер пять-шесть набегает.

–Как тебя зовут?

Рыжий расплылся в улыбке.

–Я сам себя зову майор Том!

–Военный, что ли?

–Не, – протянул рыжий. – Знаешь, рабочий класс – это как приговор, не то что ты не можешь куда-то выбиться, а ты даже не знаешь – куда? И когда этот русский, Гагарин, полетел в космос, я тогда подумал: вот бы мне так! Рассказал жене, друзьям, ну, они подняли на смех, ясное дело. Ладно бы, сказали, что из-за пива не возьмут или потому, что малограмотный. А то ведь как: рожей не вышел. Гагарин красивый, а я нет. Ну, и ладно. Но я решил, что буду зваться майор Том. А ты кто будешь?

–Музыкант.

–Ух ты, какая звезда здесь у нас! – Дэйв угрожающе взглянул на рыжего, и он дал задний ход: – Все, молчу-молчу. Песни сочиняешь или играешь?

–Сочиняю. Трудно это все.

–А про что сочиняешь-то?

Дэйв усмехнулся:

–Да тоже про космос.

–Приятель, ты прям, как я, такой же псих. Знаешь, а я так и не бросил про это думать. – Он придвинулся к Дэйву, обдав его перегаром, а красные глаза заблестели и от этого казались еще несчастнее. – Когда тот другой, тоже русский, вышел в открытый космос, я чуть с ума не сошел. Подумал тогда: как я живу?! Днем гружу баржи, вечерами пью, жена пилит, а тут – парни летают в космос. Представляешь, с Земли – и прямо вот туда, в темноту, к звездам?! – Оба вперили взгляд в окно, словно в ночной мгле можно было увидеть советского космонавта. «Майор» воодушевился, что его слушают, и продолжал: – Я иной раз возвращаюсь из дока, гляжу в окно поезда – там полная луна, и вот я думаю: какая она вблизи? Такая же белая? Или желтая, как заварной крем? И звезды: они хоть капельку похожи на то, как их рисуют в книжках? Как они на самом деле сияют? И как выходит, что звезда на небе висит маленькая, и падает – тоже маленькая, а светит – и мы ее тут видим? Пробовал я про это в книжках читать, но мне тяжко, знаешь… Я и не глупый, но мне бы попроще, с картинками, я бы так больше понял. – Дэйв понимающе кивнул.

–А ты полетел бы? – спросил он у «майора».

–Ой, полетел бы, хоть завтра. Ну, как протрезвею. – Рыжий виновато улыбнулся. – Я из газеты то интервью с Гагариным вырезал и положил дома. Иногда достаю и читаю. Все думаю: вот бы увидеть нашу Землю из космоса, особенно как тот, второй, фамилию его забыл. Мы тут всё чванимся друг перед другом, бомбы, ракеты, а в космосе ты сидишь такой маленький, кругом звезды и планеты, и где-то внизу – Земля. И тебе сигнал идет: «Майор Том, Земля, приём!» И ты такой чувствуешь себя героем, хоть на один день.

Народ в пабе обсуждал футбол и последние меры правительства. Дэйв тайком разглядывал морщинистое, обветренное лицо «майора», его сильные, жилистые руки, стесняясь заглянуть в глаза. Впервые за день ему было жаль кого-то, кроме себя.

–И вот я бы полетал вокруг ракеты, – продолжал рыжий свой рассказ, – а потом бы отсоединился. Ракета пусть бы вернулась на Землю, а я бы так и летал в космосе.

–А толку-то? Ты же умер бы, майор, – Дэйв попытался пошутить, но видно было, что «майор» говорил всерьез.