space: сто одна история Сюрреализма | 1 Том (СИ)

Мало не мало пройдено было пути, оказалась саранча на перепутье двух путей, налево вело первое, второе в тернистые рощи на не притоптанные. Призадумалось существо о решении своём и месте куда могло тропа эта привести. Свернул с дороги заложенной и срубая лианы из засохшей, скрученной листвы мечом, саранча оказалась пред грибом огромным, шёл из которого дым, в окне чьего кто-то громко пел и готовил. Жужжанию придал значение самурай, невольно подкрался к окну и прислушался, но завидев морду угрюмую, постучался от желания поесть в дверь, учуяв аромат наипрекраснейший. Открыло оно дверь и стало понятно, сие чудо волшебство зверь щелкун краснокрылый, и громко зажужжал вновь он, вспорхнул над столом грибным и войти путь освободил. Саранча вольяжно зашла в дом свой будто, села за стол и возжелала поесть досыта коль позволят, и досыто отоспаться за дорогою утренней, уж ночь скоро на дворе. Наклал щелкун краснокрылый еды дополна, жареный на подожжённой спичке мёртвый комар, хрустнул жвалом самурай и съел всего его за один укус и лёг в дыре на потолке спать, утром чтоб проснуться. Утром проснулась едва вышло солнце за рощою саранча, поела гнилых ягод закусив грибом белым и вышла в путь, рассказав, что долог был день его домой.

Временем тем жуки мечтали о саранче, будто умерла она от рук врагов, плясали и пели, обсуждая самурая и глупости её. Открылась дверь, покатилась по полу голова стрекозы, подпрыгнули от испуга жуки, и защелкали челюстями. Села саранча на стул из шишек, ногу на стол положив, и сказала младым, что убила врага она и без единой потери. Ахнув от боли разочарований, встали жуки и тленно взгляд опустив направились к выходу вон. В дом пришёл хозяин. Поныне там живёт, от врагов место то защищает, не забыв в гости ходить к щелкуну, дабы насытить себя витамином. Бывало придут в дупло птицы, залетят от незнания, умрут от катаны и забудутся миром, на стол для жуков став пиром. И там был я, и брагу пил, и людей, что самурай убил, я видел — мрачно. Среди жуков лишь жук один, имя ему самурай саранча. Диктатор мира насекомых.

Глава 53

Безмерное количество мультивселенных не может закончиться на вас. Вы только начало всего. Где есть конец, дорога к чему-то новому и неизведанному. Вылетев на луну, высадившись и посмотрев за горизонт в вас заселяются сомнения, что вы одни во вселенной. Одинокие равнины, бескрайние просторы, тьма, мигающие сверхновые за миллиарды световых лет. Ветер здесь умер, но всё же, осколки его сознания отправились глубоко за луну. И где-то там, за луной есть комета, опустившись на которую можно стать в тысячу раз меньше размера самой крохотной семечки подсолнуха, войти в щель где-то между первым сколком и третьим, и попасть в закрытую от людских глаз вселенную. Здесь птицы выходят из своих домов держа в руках крылья, вставляют в спину людей припаркованных возле дома и включив тех, сунув ключ в правое ухо, взлетают, машут одной рукой птичьему семейству, а другим придерживая чемоданы вписываются в крутые повороты и исчезают за высокой башней. На этой стороне крохотной вселенной скрытой ото всего, забытый самими богами месте, куда не влетают никакие создания тысячелетиями, своя гармония, жизнь, правила и стихийные явления.

Эти создания не знают других устоев, всегда живут по правилам им предписанным, и здесь люди лишь скот, которыми животные пользуются и рады бы это делать. Люди молчат. Они молчаливые создания, в младенчестве им отрубают языки и подвешивают за окном, чтобы другие жители вселенной увидели, что те соблюдают древние обычаи и не нарушают законы. Енот, выходя из бани, открывает шкафчик под ногами, поднявшись на стол, оттуда выходит человек, замертво зашитым на его спину полотенцем и енот встав на него начинает вытирать лапы. После человек открывает рот, а енот справляет нужду. Люди лишь инструмент готовый служить всевышним зверям. С самого младенчества их отдают в ясли, где безжалостные шакалы обучают тех манерам, а если нужно избивают, чтобы ублюдки не забывали своё место. Дрянные инструменты власть имущих!

Людей разводят как скот, чтобы однажды, при желании в любой момент приделать к ним крылья, ласты, телескопы на глаза, кресла на спину, колёса вместо ног — оперировать, давать им указания, подчинять, а при невозможности эксплуатировать выбрасывать в нижние слои города на смерть. Некоторые умирают, некоторые выживают, и выжившие едят умерших, чтобы самим выжить. Но ощущают они вкус едва ли как настоящий человек с языком, однако им это не мешает наслаждаться пищей. Щеки что-то да и проводят из вкусов жизни.

История знает рассказ немого научившегося общаться жестами пальцем людей, как их друзей седлали львы, а когда те не могли встать и понести животных, львы в ярости выгрызали шею беднягам и съедали, а кости кидали в печь, после чего делали из них статуи, намешав с глиной, чтобы напоминать себе, проходя мимо них, что люди слабы.