Space: сто одна история Сюрреализма | 1 Том (СИ)

— Видите? — показав копытцами на змею, — Помните, что место здешнее опасно, но не смертельно, — и подойдя ко льву начала танцевать на нём стриптиз, — Помни, помни одно, мой зад не для тебя дорогуша, помни это, помни!

Лев хотел было содрать с эрозебры кожу, как вспомнил, что Кинг Конг может перемещаться через измерения и схватит его, закрутит в верёвочку, сунет в консервную банку, поотрывает лапы и потому угомонился. Пришлось терпеть льву наглость зебры. Этот монстр видел всё, как бог. Зебра долго тёрлась задницей об лицо и пах льва, затем побежала к другим зверям, и сделала всё возможное от себя. Потом заявила, что работа на сегодня окончена и теперь она котёнок. И стала котёнком. Запрыгнула на дерево и уснула. Оказалось всё то не тем, чем было, и котёнок как и все виды на той земле приходили на работу и надевали маску и шкуру других зверей и играли лишь свою роль, чтобы прокормить сорок девять детей дома. Теперь понятно стало, почему она выбрала работу стриптизёрши, ведь другого коты и не умели делать, кроме что тереться телом к другим существам. Может кот и вовсе наврал, а под костюмом была запасная голова.

Гамми собрал всех рядом с собой и пригласил в гости. И съел там всех. Говорит, что устал жить разнообразием, и надоела питаться мармеладами и скучает по настоящему мясу. На это зебра и намекала. Но вы не бойтесь его, на самом деле он добрый.

Внутри мишки была клетка, другое пространство, куда попадали те, кого он съедал. Те могли возродиться, но выйти не могли. Таким образом, львы, гиены и шакалы ели друг друга и поддерживали в себе энергию, однако, они питались и мармеладами. Ну а куда деться, и корой дерева, и папоротниками тоже кормились, будто они коровы, а не хищники.

Зебра лишь заманивает тех к себе, в чудесное место под названием «мальчишки и девчонки» и отправляет гостей на убой. У них бизнес — мишка даёт возможность выйти эрозебре из клетки, но вместо этого она должна носить к нему мясо. Тиран и жестокий убийца, и мы никогда об этом не знали раньше, то есть не узнали бы, если бы не увидели это своими глазами. Так бывает, когда питаешься одним и тем же годами, мишку можно понять, ведь он хищник и вовсе не пластилиновый. При возможности мишка, разумеется, выпускает одного или двух из клетки, и те появляются на планете, и убегают, а Гамми охотится на них. Забава у него такая, издеваться над жертвой.

В то время кот спускается с пальмы, облизывается, смеётся и надев костюм зебры, перемешается к себе в театр, где он вновь играет роль стриптизёрши и заманивает новых клиентов. А их бог подкладывает постоянно, когда замечает, что игрушки исчезли.

Глава 62

Новый мир девятьсот семьдесят один. Забытые люди с множествами вопросов. Им многого не нужно, лишь бы понять своё место во вселенной. Домик на небольшом участке леса вдали от шумного города, в окружении природы и звёзд. Тишина. Ручьи и насекомые. Пустые тропы и одинокие следы человека живущего здесь. Потерявший всё и желающий понять для чего он есть и есть ли он на самом деле. Какой-то тайный заговор против человечества, издевательство, а не жизнь! Мысли приходят и остаются, столько вопросов, столько размышлений. Летящие самолёты на фоне луны рассекающие её вдоль. Крыльцо. Комары. Открытая дверь.

Постанывая от боли в спине в дом зашёл человек, забытый всеми и вся. У него не было сил даже закрыть дверь. Его жизнь — это дорога по тропе в лес и обратно, его обветшалый домик — и есть его смысл возвращаться вновь и вновь.

Старик рухнул за стол и включил дряблыми руками светильник. Затем, выдохнув, будто намеревался завтра покончить с жизнью, взял шариковую ручку и начал записывать в тетради мысли, изредка смотря на тёмное, ночное небо сквозь окно. Пальцы дрожали, старик что-то придумывал, ему было сложно водить по листку тетради, но он продолжал. За окном сверчок сидел где-то на прохладной вечерней траве и играл на «скрипке», но об этом сейчас ему задумываться было не к чему, старик отстранился от мира и вглядывался в закоулки своего мозга выискивая нити размышлений. Ткнув в лист, старик продолжал расписывать страницу за страницей и улыбаться. Он был так рад, что может это делать. Мысли лились рекою и не переставали заканчиваться.

«Планеты — это все лишь мозаичные кусочки целого монстра обитающий вне нашей вселенной. Если посмотреть высоко вверх находясь в невесомости, можно увидеть лишь маленькие огоньки вдалеке, то мигающие, то исчезающие — умирающие цивилизации, когда-то существовавшие миллиарды лет назад по человеческому времени. Мы не увидим наверху ни «божьих» органов, ни летающих драконов, ни самолёты перелетающие из одной вселенной в другую — увы. Мы настолько малозначимы во вселенной, что наше уничтожение не станет чем-то плохим или хорошим, на нас будет всё равно. Каждое наше действие так или иначе заставляет либо страдать, либо быть счастливым то неведомое существо. В том смысле, что мы паразиты, что суём голову не в то место и не в то время. С другой стороны, «богу» о нас и знать незачем. Лишь бы был жив он.