Спальня королевы

— Вот несчастье! — простонал Франсуа. — Весь мой план лопнул! Фонтенбло! В январе месяце и в такой холод! В это невозможно поверить!

— Вы не едете?

— Конечно, нет! Едут только свита короля и королевы. Другим нужно получить приглашение. Меня, безусловно, не пригласят…

— Как вы думаете, почему мы должны туда ехать? Это так неожиданно. — Не имею ни малейшего представления. Может быть, король хочет побыть наедине с мадемуазель де Лафайет и одновременно изолировать королеву от ее парижских друзей. Ох, как мне это не нравится!

Франсуа выглядел настолько расстроенным, что Сильви стало его жалко:

— Может быть, вы сможете послать одного из ваших конюших в Фонтенбло? Он будет жить в харчевне, название которой вы мне сообщите.

— В конце концов, почему бы и мне самому там не пожить?

— Давайте говорить серьезно! Вы слишком заметны, герцог. Конюший отлично справится.

— В любом случае я буду неподалеку. Спасибо, моя дорогая девочка! Вы просто ангел!

— Вот что значит вырасти! В прошлом, помнится, ангелом были вы!

И, вынув изящным жестом платочек, мадемуазель де Лиль помахала им, прощаясь, и присоединилась к остальным фрейлинам. Известие о скором отъезде превратило их в стайку громко щебечущих птиц.

Глава 5. ВСТРЕЧИ В ПАРКЕ

Королю и в самом деле захотелось побыть наедине с той, кого он так любил. При отъезде к королевскому кортежу, и без того достаточно внушительному, присоединилась длинная красная карета, которой пользовался в поездках кардинал Ришелье. Здоровье королевского любимца неумолимо подтачивала болезнь. Более просторная, чем обычно, эта роскошная спальня на колесах создавала максимум удобств. Окруженная всадниками в красных широких плащах, она произвела на Сильви неприятное впечатление. Но юная фрейлина сообразила, что неожиданное решение отправиться мерзнуть в летний дворец, хотя и в Сен-Жермен жилось бы совсем неплохо, было связано с какими-то политическими интересами.

— Потрясающее зрелище, не правда ли? — произнесла мадемуазель де Отфор, путешествующая с Сильви в одной карете. — У его высокопреосвященства отменный вкус по части декораций и драмы. Он артистично пользуется пурпурным цветом. Вне всякого сомнения, именно потому, что он напоминает о палаче. А кардиналу нравится, когда его боятся…

— И ему это отлично удается! Но сам королевский кортеж, согласитесь, впечатляет.

Сильви и в самом деле впервые видела, как вокруг карет короля и королевы скачут мушкетеры господина де Тревиля. Их единственной обязанностью было защищать монарха во время путешествий. Они не несли караул во дворцах. Мушкетеры — все как один отличные наездники — носили голубые плащи с серебряными крестами и королевскими лилиями, белые перья покачивались на серых шляпах. Попоны на лошадях тех же цветов довершали великолепное зрелище.

Толпа, собиравшаяся всякий раз, когда выезжал король, встречала мушкетеров улыбками и приветственными возгласами. Гораздо более сдержанно публика вела себя по отношению к гвардейцам кардинала. Что же до легкой кавалерии и швейцарцев, они вовсе не пользовались большим успехом. Сильви, очарованная увиденным, захлопала в ладоши.

— Можно подумать, что вы никогда не видели солдат, — съязвила мадемуазель де Шемеро. — Вы себя ведете, как крестьянка.

Вспыльчивая Сильви тут же взорвалась:

— Неужели? Вы считаете, что только у крестьянок есть вкус? Разумеется, я уже встречала мушкетеров поодиночке, но все вместе они выглядят просто потрясающе.

— Подумаешь! Солдаты…

— Если вы предпочитаете священников, это ваше дело, — обрезала ее Мария де Отфор. — Я хотела бы вам напомнить, что все мушкетеры — дворяне. И некоторые из них приходятся мне родственниками. Так что попридержите ваш ядовитый язычок! И мадемуазель де Лиль права. Они просто великолепны.

Предпочитая не ссориться с камер-фрау королевы, «прелестная мерзавка» повернулась к мадемуазель де Понс, предоставив Сильви и Марии возможность продолжить разговор.

— Известно ли вам, — спросила младшая, — что мы будем делать в Фонтенбло?

— Да. В некотором роде мы преследуем брата короля» герцога Гастона Орлеанского. В прошлом году, когда его величество так отважно сражался во главе своих войск, пытаясь загнать испанца обратно во Фландрию, брат короля и граф де Суассон, его приспешник, в очередной раз попытались организовать убийство кардинала. Но герцог Орлеанский, верный своим прежним привычкам, в решающий момент испугался и всех выдал. Вернувшись в Париж, король вызвал своего брата и своего кузена, чтобы потребовать объяснений. Но братец предпочел сбежать в Орлеан, в «его» герцогский город, а Суассон отступил к Седану, где герцог Буйонский встретил его с должным пониманием. Насколько мне известно, брат короля собирается присоединиться к Суассону и к своей матери, которая тоже направляется в Седан.

— Но ведь Фонтенбло довольно далеко от Орлеана?

— О! Это выдвижение вперед. Брат короля решит, что очень скоро он может увидеть его величество у стен своего города.

— Но ведь для этого хватило бы и солдат? Зачем же ехать еще королеве и всему двору?