Спальня королевы

Лакей вышел, оставив ее в одиночестве. Сильви повернулась на каблуках, чтобы оглядеть каждый уголок комнаты. Ей пришлось смириться с очевидным. Кроме нее, в кабинете никого не было. Она села в кресло, потом заметила маленькую корзинку с черешней и, взяв горсть ягод, попробовала их. Косточки и хвостики она бросала в камин, где разожгли огонь, чтобы спастись от влажной прохлады вечера. Слишком взволнованная предстоящим свиданием, Сильви смогла днем проглотить только кусочек печенья.

Черешня оказалась просто восхитительной, но, пока она ее ела, Сильви чувствовала, как внутри нарастает недовольство. Почему Франсуа заставляет ее ждать? Она взяла еще несколько ягод и только собралась снова сесть в кресло, как скрытая в резной стене дверь открылась. Вошел мужчина, но это был вовсе не Франсуа. Перед Сильви стоял сам герцог Сезар.

От удивления и особенно от разочарования Сильви стремительно вскочила, забыв о хороших манерах. Черешня посыпалась на пол:

— Как? Это вы? — воскликнула девушка, не сумев справиться с собой.

Герцог Сезар явно не рассчитывал на такой прием. Намеренно задерживаясь, он рассчитывал, что девчонка при его виде растеряется от страха и уважения. Но она смотрела на него горящими от ярости глазами и, похоже, даже не собиралась его приветствовать, как положено.

— Если бы я этого не знал, я бы поинтересовался, где вас воспитывали, дочь моя. Где же хорошие манеры, которые так старалась вам привить герцогиня?

Сильви поняла, что ей нужно уступить. Если она станет упорствовать, это ни к чему не приведет. Перед ней стоял человек, которого она никогда не любила, но ведь он отец Франсуа и все-таки ее благодетель. К нему необходимо отнестись с должным уважением. С очаровательной грацией Сильви присела в реверансе.

— Герцог! — произнесла она. Рассерженный герцог не собирался помочь ей встать, и девушка добавила, пытаясь смягчить его раздражение:

— Вы должны понять мое удивление. Я получаю записку от Ф… от герцога де Бофора, лечу сюда и…

— ..и встречаете меня. Я понимаю, какое впечатление это на вас произвело, но мне необходимо было с вами поговорить.

— В таком случае, зачем же пользоваться именем вашего сына? Вам достаточно было позвать меня, и я бы немедленно пришла.

— Возможно, но не наверняка. С другой стороны, записка могла случайно попасть не в те руки. А я хотел бы напомнить вам, что король запретил мне не только появляться при дворе, но даже жить в Париже. Да встаньте же вы, черт побери!

— С радостью, герцог! — облегченно выдохнула Сильви, уже чувствовавшая, что вот-вот упадет. Она осталась стоять и смотрела прямо на него. С некоторой грустью девушка осознала, что изгнание, пусть и такое роскошное, не пошло ему на пользу.

В сорок три года Сезар Вандомский казался сильно попорченным временем, постаревшей копией Франсуа. Он не расплылся только потому, что, как и все Бурбоны, оставался сумасшедшим охотником, а длительные прогулки верхом и упражнения со шпагой сохранили ему стройность и упругие мышцы. Зато на лице отразились следы всех страстей и пороков, мучивших этого человека.

Как и его младший сын, герцог Сезар был высок ростом и обладал фигурой атлета. Как и у Франсуа, у него был крупный нос и голубые глаза его отца Генриха IV, но со временем они налились кровью, рот стал вялым, его некогда великолепные зубы пожелтели, а белокурые волосы не только поседели, но и поредели. На носу появились прыщи — следствие неумеренного пьянства. Что делать в деревне после охоты? Только пить. Да еще потакать своему слишком сильному пристрастию к мальчикам. Он их щедро вознаграждал, слишком щедро, проделывая в своем состоянии изрядные прорехи, вызывающие опасение. К тому же его постоянно грызла тоска по Бретани, его любимой провинции, где он чувствовал себя королем. Титул правителя Бретани ему вернули, а вот должность нет. Ему даже запретили туда возвращаться. А этот рожденный на земле человек, сын уроженки Пикардии и уроженца Беарна, привязанного сердцем к каждой частичке своего завоеванного в боях королевства, обожал море. Единственная страсть, которую герцог Сезар передал по наследству младшему сыну Франсуа.