Спальня светской женщины

"Можетъ быть исторія княгини не имѣетъ поэтической стороны: это исторія многихъ свѣтскихъ женщинъ. Поэзія — сверкаетъ страстью и дышитъ любовью… Но согласись, что такая женщина не можетъ долго существовать безъ любви…

— Настала ли пора ея любви или нѣтъ?..

— Во всякомъ случаѣ любовь должна быть тайною, — прибавилъ съ странною улыбкою Вѣрскій…

Викторъ Громскій задумался. Было нѣсколько минутъ молчанія…

Графъ выпустилъ изо рта длинную ленту дыма.

— Хочешь ли, я тебя представлю къ ней? — сказалъ онъ.

Лицо Виктора подернулось страшною блѣдностью… Сердце его било тревогу. Эта мысль доселѣ была для него такъ недоступна, что онъ оскорбился предложеніемъ своего товарища.

— Я не знаю, кстати ли твоя шутка? — возразилъ холодно юноша.

— Что съ тобой, Громскій? я не думалъ шутить. Я очень серьезно спрашивалъ и спрашиваю тебя: хочешь ли быть съ ней знакомымъ?

Юноша не могъ ничего отвѣчать, онъ соскочилъ съ дивана и съ непередаваемымъ волненіемъ чувствъ бросился на грудь графа… Измѣненія лица его были неизслѣдимо быстры: въ это мгновеніе оно вдругъ вспыхнуло темнымъ румянцемъ.

Аристократъ снова улыбнулся; но эта улыбка, казалось, замѣнила въ немъ вздохъ. Онъ подумалъ — я ужъ не имѣю наслажденія такъ сильно чувствовать; для меня не будетъ такой минуты!

— Я завтра же предувѣдомлю о тебѣ княгиню. Ручаюсь, что она приметъ тебя какъ нельзя лучше…

— Неужели завтра? — возразилъ Викторъ, котораго волненье едва начинало стихать.

— Да, но одно условіе, прежде чѣмъ ты представишься къ ней! — Произнеся это, графъ сжалъ руку товарища въ своей рукѣ.— Ты не знаешь общества, его нелѣпыхъ предразсудковъ, его мишурныхъ прихотей, его ничтожныхъ мелочей. Я тебѣ говорю объ этомъ, какъ твой старый товарищъ, твой другъ, надѣясь, что слова мои будутъ имѣть вѣсъ въ твоихъ мысляхъ… Чтобы не сдѣлаться страннымъ въ близорукихъ глазахъ общества, ты долженъ низойти до него и обратить вниманіе на мелочи. Знаешь ли, что эти мелочи иногда удивительно дѣйствуютъ и на самую умную, но свѣтскую женщину?.. Тебѣ надобно одѣться, соображаясь съ теперешней модою. Покройц твоего платья годится только для уединеннаго кабинета. Онъ будетъ смѣшонъ въ роскошномъ будуарѣ женщины. Я берусь въ этомъ случаѣ быть твоимъ руководителемъ, несмотря на то, что я военный. Если же у тебя нѣтъ теперь денегъ, мой портфель ссудитъ тебя необходимымъ… Ты не сердишься на меня за это замѣчаніе, не правда ли?

Слезы брызнули изъ глазъ молодого человѣка…

— Александръ! — произнесъ онъ съ чувствомъ, — этою откровенностью ты напоминаешь мнѣ старое время, нашъ школьный бытъ, который прошелъ невозвратимо. Я полагаюсь на тебя во всемъ. Я твой. Видѣть эту женщину сдѣлалось для меня необходимостью. Для нея, но только для нея, я готовъ сдѣлаться куклою…

Пробилъ часъ… Старые школьные. товарищи разстались. Съ самаго выпуска никогда графъ не казался такъ расположеннымъ къ Виктору, какъ въ этотъ вечоръ. Онъ разжогъ въ Викторѣ отрадную надежду видѣть въ немъ по прежнему друга… Восторженный, переполненный ожиданіями, онъ возвращался домой. Фантазіи его разыгрывались на слѣдующей мысли: я буду видѣть ее, говорить съ нею, дышать однимъ воздухомъ! Можетъ быть я снова буду имѣть друга!

Когда Громскій вышелъ отъ графа, графъ зѣвнулъ, потянулся и подумалъ:

"Какъ неуклюжъ и неловокъ будетъ онъ въ обществѣ! Какой превосходный и поразительный контрастъ: влюбленный чудакъ-студентъ рядомъ съ свѣтской женщпной лучшаго тона! Право, я доставлю не одной княгинѣ случай отъ души посмѣяться!"