Спальный район Вселенной (сборник)

– Такой необыкновенный… – почти пропела я, обхватив его за плечи, – …был самым обыкновенным? Не верю!

– И напрасно. – Голос его звучал очень искренне и убедительно. – Все дело в том, что у нас на планете, как бы это правильно выразиться, выгодно быть хорошим. – По моему лицу он, видимо, догадался, что я не очень поняла, поэтому продолжил: – Ну попробуй представить, что у всех все есть, а отличиться все же иногда хочется, – сказал он с немного хитроватой улыбкой. – Предположим, ты решил завоевать сердце прекрасной дамы. Чем тебе выделиться среди претендентов, чтобы привлечь к себе ее внимание?

– Даже не знаю, – ответила я немного растерянно. – Красотой, наверное.

– Вот видишь, сама догадалась, – довольно произнес он. – Это единственное средство, причем прежде всего внутренней красотой, потому что именно она рисует красоту внешнюю. Кстати, у нас на планете люди с правильными чертами лица, ну, как у меня, например, особого интереса не вызывают.

– Почему?! – воскликнула я удивленно.

– Да потому что таких много: ширпотреб одним словом, – и весело продолжил: – Ты только представь, как необычно и привлекательно должно выглядеть нестандартное лицо ушастого или носатого, да вообще какого-нибудь уродца, имеющего огромное внутреннее обаяние. Ведь он действительно по-настоящему красив да еще к тому же так индивидуален. У нас это очень ценится. Так что я на моей планете – самый обычный середнячок.

– Я бы все равно выбрала тебя, – ласково прошептала я ему в ухо.

– Любовь зла, полюбишь и меня, а если серьезно, спасибо, мне очень приятно, честное слово. – Сказав это, он прижал меня к себе и нежно поцеловал.

Я видела его глаза, они не лгали: «Он любит! Любит меня!» Это был самый настоящий миг блаженства, не поддающийся никакому описанию.

* * *

Я просто не знала, как сообщить ему о возвращении мужа, но сделать это было надо. Я была практически убеждена, что такое известие сразит его наповал, и если быть искренней, то мне бы очень хотелось увидеть это. «Конечно, именно так и будет, – рассуждала я, – ведь он любит меня, и в этом нет никакого сомнения, любит страстно и безумно, как и я его». Мне очень хотелось увидеть, как с его лица сойдут уверенность и благодушное спокойствие, хотелось увидеть отчаянье и страх в его глазах, услышать мольбу не оставлять его. Иногда мне казалось, что я уже почти готова бросить мужа и бежать с ним хоть на край света, но перед этим мне хотелось еще раз увидеть, почувствовать и насладиться тем, насколько я ему дорога. Да, я решила поставить этакий мини-спектакль, в котором я была одновременно и режиссером, и зрителем. Я сообщила ему, что замужем, что завтра возвращается муж, что я не в состоянии и гражданский долг мне не позволяет разрушить брак и изменить торжественному обещанию, произнесенному перед лицом Господа. Но я ошиблась, спектакля не получилось, вернее, эффект оказался вовсе не таким, как я это себе представляла. На его лице не отразилось даже тени сожаления или разочарования. Все та же беззаботная улыбка, разве что слегка удивленная.

– Значит, за тобой есть кому присмотреть? Тебе пока нельзя без присмотра, ты еще слабенькая, – произнес он почти шутливо.

Что-то оборвалось у меня внутри, в грудь ударила леденящая волна негодования, обиды и горечи.

– Не беспокойтесь, доктор, вы отдаете меня в надежные руки, и, надеюсь, вы тоже один не останетесь, – произнесла я, стараясь не терять самообладания. Где-то в подсознании я еще рассчитывала, что все пойдет по первоначально задуманному сценарию. Вот он сейчас бросится целовать колени и просить, просить, умолять! Но его ответ буквально растоптал меня.

– Свободному мужчине трудно остаться одному, когда на планете проживает три с половиной миллиарда женщин. – Он произнес это таким тоном, как будто опасался, что меня будет мучить совесть, и хотел успокоить.

– И ты вот так легко можешь от меня отказаться?! – только и смогла вымолвить я.

– Отказаться? – удивился он. – Я никогда не считал тебя своей собственностью. У меня вообще нет собственности, и я тебе много раз говорил об этом. У нас на планете не принято…

Я грубо оборвала его, потому что боялась, что если он продолжит, то я просто сойду с ума.

– Да замолчи! Я не хочу больше слушать твои сказки!

Александро же, напротив, был очень спокоен.

– За что ты на меня сердишься? Ты сделала свой выбор, и я его принимаю. – Да, на самом деле это был логичный и вполне обоснованный ответ.

Боже, какая я была дура! Мне безумно нравилось и льстило то, что я свела с ума двадцатисемилетнего красавца. Именно так мне тогда и казалось. Иногда я даже тайком крутилась перед зеркалом и самодовольно приговаривала: «А ведь хороша! На самом деле хороша! Ну, мало кто может сравниться со мною!». И вдруг три с половиной миллиарда конкуренток! «Да разве я им чета?! Что он себе такое позволяет?! Мальчишка! Гадкий, дурной мальчишка!» – кипело у меня внутри. И все же, как я могла сделать это?!. Видимо, произошло какое-то помутнение рассудка.