Спарринг-партнеры

– Слушай внимательно, Бен. Им уже не будет туда хода. ФБР записало их сделку с Джеком Гримлоу по подкупу Стерджисса. Они виновны. Их ждет приговор, а значит, автоматическое лишение адвокатского статуса. Так что фирме конец. «Маллой энд Маллой» прекращает существование. Кто теперь примет нас на работу?

Потрясение не могло помешать Бену мысленно задать логичный вопрос: «Откуда ты так много знаешь?» Из этого вопроса вытекал следующий: «Кто дал наводку ФБР?» Но он пока решил не озвучивать эти вопросы.

Стараясь освоиться с новой реальностью, он отвернулся.

– То есть мы теперь безработные?

– Боюсь, что да. Сколько сейчас у Расти хороших дел? Я насчитала восемь.

– «Хорошие» – это какие?

– С перспективой досудебного соглашения минимум на полмиллиона.

Он зажмурился, мысленно подсчитывая.

– Примерно столько. Хотя, по-моему, ближе к пяти-шести.

– Так почему бы тебе не забрать эти дела и не сделать нам ручкой? Я распоряжусь, чтобы дела передали тебе.

Бен улыбнулся и кивнул, не зная, что на это ответить.

– Ты с нами уже почти десять лет, Бен, – продолжила Дианта. – Для адвоката Маллоев это долгий срок. Без шанса стать партнером адвокаты так долго у них не задерживаются.

– У меня впечатление, что у нас уже был этот разговор. С некоторых пор я подумываю об уходе. Как и все, собственно.

– Теперь момент для этого настал.

– Люди и так уже едва не выпрыгивают из окон. Фирма всегда была токсичной, а тут еще это. Можешь не сомневаться, теперь никто не станет хвастаться своим опытом работы в «Маллой энд Маллой».

– Как грустно! А ведь это была великая фирма.

– Мне не верится, что они сядут за решетку, Дианта. Они не заслуживают такой суровой кары.

– Согласна, но мы уже не можем на это повлиять. Они пошли в своего папашу, Бен. В сущности, они неплохие люди, которых испортили привилегии, вознесшие их над законом.

– Что будет с Болтоном?

– Ничего хорошего. Это мы обсудим позже. Поезжай к Кирку и Расти, потом доложишь, что и как. Встретимся здесь же завтра утром? У нас еще много тем для разговора.

– Заметано.

– И будь поаккуратнее со своим телефоном.

43

В списке приоритетов исправительных учреждений библиотеки занимали последнее место. Согласно давнему решению Верховного суда, в каждой тюрьме должна была существовать библиотека с современной литературой и периодическими изданиями, чтобы у заключенных имелся доступ к знаниям, способным помочь в работе с их уголовными делами. Податели апелляций не только пользовались библиотекой, но и прибегали к помощи заключенных из бывших адвокатов, обычно готовых оказывать подобные услуги. В тюрьме «Салиба» таких оказалось трое, и у каждого была в запасе своя яркая история о том, как он оступился и как попался.

За пять лет отсидки в «Салибе» Болтон превратился в авторитетного тюремного адвоката и имел на своем счету два освобождения, две почетных зарубки на ремне. Он занял в библиотеке заваленный книгами угол и отгородился старыми металлическими полками. У него был даже свой стол, стоявший раньше в каком-то учреждении, и он поддерживал его в идеальном состо– янии.

Утром в субботу он сидел за своими столом в одиночестве, читая последний номер «Пост диспатч» и, глядя на свою фотографию, удивлялся, что же пошло не так. Он ведь заключил сделку. Так почему же опять попал на первую полосу?

Глядя на фотографии сыновей, он не мог понять, как эти двое тупиц умудрились все запороть.

44

В понедельник к 9.05, когда началось дистанционное слушание о назначении залога, адвокаты успели обить все нужные пороги и их клиенты уже находились на низком старте, чтобы выйти на свободу. Магистрат назначил внести за Кирка и за Расти по миллиону долларов и велел им сдать паспорта. На них не стали вешать электронные браслеты, но запреты покидать штат выписали.

Шикарная квартира Расти, оцененная в 2,1 миллиона долларов, была заложена за 1,3 миллиона. Магистрат позволил ему зачесть в качестве обеспечения залоговый договор и выйти, не внося денег. Ф. Рей Залински покинул изолятор предварительного содержания через главный вход и предстал перед прессой; в это время его помощник вывез клиента, пригнувшегося на заднем сиденье, из подземного гаража. Выехав из города, они позавтракали в кондитерской. Оттуда два часа добирались до центра реабилитации, куда Расти поступил для месячного лечения от алкоголизма и наркомании. Он не прикасался к наркотикам с самого колледжа и не был алкоголиком. Но Ф. Рей утверждал, что первый фокус при защите «белого воротничка» – это предъявить его чистеньким и трезвым, использовав клинику как платформу для переговоров о мягком приговоре. К тому же любое правонарушение всегда можно было списать на злоупотребление вредоносными вещест– вами.