Спарринг-партнеры

Обе хмыкнули, а потом замерли, услышав голос Лизы. Они прошли в ее комнату и увидели, что она сидит в постели, широко улыбаясь. Марго нежно обняла мать. Она взбила подушки с обеих сторон, и девочки легли рядом. Лиза хотела знать все о колледже Родса и поездке в Мемфис, и Марго, рассказывая, не скупилась на детали, описывая все, за исключением, конечно, знаменательного заезда в гриль-бар и обеда с Маком. Она показала красочные брошюры из колледжа и сообщила о беседе с настоящим профессором. Родс определенно был в списке возможных вариантов. Лиза сказала, что о деньгах они побеспокоятся позже.

С одной стороны, было здорово видеть ее в таком восторге оттого, что старшая дочь собирается в колледж, но, с другой стороны, сердце разрывалось при мысли, что ее не будет рядом, чтобы порадоваться, когда это случится. Марго упомянула еще несколько колледжей, которые она может посетить в ближайшие недели, и все они находились дальше от дома. Лиза одобрила ее план. Она не сомневалась, что ее родители сделают все возможное, чтобы девочки получили надлежащее образование, чего бы это ни стоило. У Марго имелся главный козырь – обещание Мака, – но говорить о нем она не могла.

Лиза снова задремала, и девушки вышли из комнаты.

Хелен заплакала.

– В последние пять дней она почти ничего не ела.

Они обсудили, не пора ли звонить бабушке и дедушке, но решили подождать. Ночь была длинной, поскольку Лиза капризничала и жаловалась на боль. Девочки почти не отходили от нее и урывками дремали, когда она не спала. На рассвете Марго позвонила Хани и сообщила новости. Медсестра приехала через два часа и ввела морфий. Баннинги зашли по дороге в церковь и поболтали с Лизой, которая не спала и была в сознании. Они никогда не пропускали службы, и такая мысль не приходила им в голову даже сейчас, когда их дочь доживала последние дни.

Конечно, во время службы они просили помолиться за Лизу и поделились с прихожанами неутешительными вестями об ухудшении ее состояния. Мало что вызывало такой интерес у баптистов, как ритуалы перехода в мир иной, и в воскресенье к трем часам дня в дом Лизы потянулся поток знакомых с подношениями. Большинство друзей были достаточно деликатны, чтобы не проходить дальше крыльца, передать принесенные блюда и обняться со слезами на глазах, но были и напористые, которым удалось проникнуть в дом. Там они слонялись по тесной кухне с бумажными тарелками в руках, пытаясь перекусить и бросить взгляд через коридор на спальни. Кое-кто из сплетниц постарше, истинные ветераны похоронных ритуалов, даже поинтересовались у Хани, можно ли им переговорить с Лизой. Хани отлично понимала, чего они хотели – посмотреть на Лизу, чтобы потом поспешно ретироваться и посудачить о том, какой изможденной она выглядит. Хани никого не пускала и даже устроилась в коридоре, чтобы отгонять особо назой– ливых.

Хелен удалилась в спальню и дежурила рядом с матерью. Марго, уставшая от этой комнаты, взяла на себя ответственность за прием посетителей, которых приветствовала грустной улыбкой. Улыбка была неискренней, но знала об этом только она. Она стала настоящей хозяйкой дома, и Герми, который только накануне хотел ей сделать выговор за поездку в Мемфис, сиял от гордости, когда все восхищались его своенравной внучкой. К шести часам дня визитеры снова потянулись в церковь.

Медсестра на время переехала в комнату Хелен. Девочки спали в постели Марго и всю ночь по очереди проверяли Лизу и шептались с медсестрой. К утру понедельника она перестала отвечать, и ее дыхание замедлилось.

31

Во вторник утром, когда Ник Лензини покидал офис ФБР в Оксфорде, чтобы быстро съездить в Клэнтон, пришло известие о кончине Лизы Стаффорд. Два часа спустя он припарковался возле здания суда и проскользнул в юридическую контору Салливана. Его встреча с Уолтером состоялась в одиннадцать тридцать.

Когда подали кофе, Ник торжественно начал:

– Очень сожалею о кончине миссис Стаффорд. Я знаю, вы дружили.

– Спасибо, – серьезно ответил Уолтер. – Прекрасная женщина. Я знал ее всю жизнь. Наша контора представляла ее семью в течение тридцати лет. Чудесные люди.

– Что будет с девочками?

– О, семья сплотится, чтобы защитить свои интересы, так что воспользуйтесь этим.

– Никаких следов Мака?

Уолтер, хмыкнув, сделал глоток.

– Я собирался спросить вас о том же. Что нового?

– Вы разговаривали с Джаддом Моррисеттом?

– Последний раз – две недели назад.

– Ну, он готов созвать большое жюри. Наше расследование в основном закончено. Похоже на самое простое дело. Проблема в том, что мы не можем найти Мака. Я, собственно, за этим и приехал. У вас нет соображений, где его искать?

– Это ваша задача, не так ли?

– Разумеется. И мы ищем, хотя в розыск еще не объявили. Учитывая склонность Стаффорда к исчезновениям, прокурор США хотел бы иметь его в поле зрения до предъявления обвинения.

– Разумно. Но нет, я не знаю никого, кто действительно видел Мака с тех пор, как он якобы появился. Можно с уверенностью предположить, что он обосновался не здесь. Его мать по-прежнему живет в Гринвуде, верно?