Спарринг- партнеры

– Забудьте. – Болтон протянул директору серебряную карту «Американ экспресс». – Позвоните мне. Пусть будет самая дешевая урна.

Директор взял карту. Болтон достал деньги, отсчитал десять стодолларовых купюр и положил на стол.

– Еще тысяча, если управитесь сегодня к полудню. Договорились?

Директор оглянулся на закрытую дверь, глаза у него бегали, он не мог смотреть в одну точку. Забрав деньги, он спрятал их со скоростью, которой позавидовал бы профессиональный игрок в «очко».

– Возвращайтесь через два часа, – сказал он.

– Так это другое дело!

Немного поколесив по городку, Болтон вспомнил, что надо позвонить сыновьям и сообщить им о смерти матери. Оба сына приняли известие мужественно, без рыданий. Болтон поел в придорожном кафе сосисок и блинов, ознакомился с воскресным номером «Пост диспатч». Он ел максимально медленно, выпил четыре чашки кофе. Изучая некрологи, он гадал, не появится ли вскоре на этой странице имя его покойной жены.

В 12.30 он уже мчался назад в Сент-Луис с ее останками в дешевой пластмассовой урне, перекатывавшейся в багажнике. Он не помнил, когда раньше так ликовал, испытывал такое же чувство безграничной свободы. Он совершил идеальное преступление – избавился от женщины, о встрече с которой тысячу раз горевал, и теперь его ждало прекрасное, ничем не омрачаемое будущее. В свои шестьдесят пять лет он не жаловался на здоровье и готовился выждать год – а потом на него прольется золотой дождь «табачных денег». Сорокалетняя карьера непреклонного адвоката подошла к концу, ему уже не терпелось начать путешествовать по миру, желательно в обществе молоденькой женщины. У него были на примете целых две кандидатки в попутчицы, очаровательные разведенные особы, которых он давно мечтал пригласить с ним поужинать.

23

Через неделю после похорон Тильды, прошедших в узком кругу и почти не вызвавших в городе интереса, Болтон активно занялся получением пятимиллионной страховки. Несколько лет назад они с женой застраховали свои жизни на одинаковых условиях – в основном, по причине его убежденности, что она уйдет из жизни раньше его, хотя он и объяснял ей тогда, что это в ее интересах, ведь статистика сулит более короткую жизнь мужчинам. Страховая компания действовала с ленцой, и Болтон с типичной для судебного адвоката самоуверенностью пригрозил засудить ее за недобросовестность и за кучу прочих огрехов. Это стало его роковым стратегическим просчетом.

Страховщик прежде всего решил расследовать обстоятельства смерти клиентки и обратился с этой целью к детективному агентству, прославившемуся цепкостью и жесткостью. Детективы, по большей части с опытом службы в армии и в ЦРУ, тут же что-то заподозрили из-за странных перемещений Болтона в ночь кончины жены. Между его звонком по номеру 911 и приездом в реанимацию в Поплар-Блафф прошло 2 часа 16 минут. Несколько проверочных ездок доказали, что расстояние между двумя пунктами преодолевается в среднем за 52 минуты, и это при строгом соблюдении всех правил. Нетрудно было предположить, что всякий разумный человек превысил бы разрешенную скорость, перевозя человека с сердечным приступом. Закономерно возникло подозрение, что Болтон намеренно не спешил.

Ему зададут соответствующие вопросы, но это будет гораздо позже.

Еще двумя существенными факторами были день недели и время суток. Поздним вечером в субботу в сельской местности штата Миссури никогда не наблюдается напряженного дорожного движения.

Врач и медсестра поделились с детективами своим мнением, что миссис Маллой поступила к ним минимум через час после кончины. Они констатировали начальный этап трупного окоченения – затвердение мышц. Медсестра записала в своем рабочем журнале, что мистер Маллой «малоконтактен», а врач обратил внимание на странное равнодушие мужа к смерти жены. Оба описывали необычный след от укуса на его левой руке. Он отказался от обработки раны и не позволил помощникам шерифа ее сфотографировать. Один из слуг закона уверял, что это был укус крупного полоза.

Решающее событие произошло на ежегодной выставке змей Озаркских гор в Джоплине, где собрались любители, укротители, коллекционеры, заклинатели змей и прочие фанаты рептилий с гор и из долин. Бригадир добровольной пожарной команды из Эминенса никогда не пропускал это славное мероприятие; на этот раз он гордо демонстрировал своих пресмыкающихся, среди которых было два новых приобретения: пятифутовый полосатый гремучник, пойманный в овраге, и восьмифутовый американский домовой уж, найденный месяцем раньше в хижине Маллоя.

Укротитель из Канзас-Сити, завороженный пятнистым ужом, сказал бригадиру:

– Где-то я его уже видел! Можно спросить, откуда он у вас?

– Нашел в лесной хижине, куда вызвали бригаду «Скорой».

– Вылитый Турман!

– Кто такой Турман?

– Уж, которого я купил в Ноксвилле. Тогда в нем был всего один фут. С тех пор он рос и рос… Никогда раньше не видел американского домового ужа длиной восемь футов! А вы?

– Я – тем более. Максимум пять футов. Долго он у вас жил?