Спартак: 7 лет строгого режима

Первый тайм матча в Киеве проигрываем 0:1. Возят нас так, что за центр поля перейти не можем. Гол Олег Протасов забил, правда, не из-под меня, а из-под Женьки Кузнецова. Получилось так, что он в штрафной против Женьки оказался, хотя я должен был с ним персонально играть.

В перерыве Бесков устроил разнос по поводу качества игры. Но мне лично ничего не сказал. Потребовал, чтобы мы собрались, пошли вперед большими силами и переломили ход матча.

Идем на поле. Я говорю: «Куда вперед? Сейчас мы понесемся, и они нас сразу порвут. Атакуем, но все сразу же возвращаемся назад. Компактно играем, «сбалансированно». Получилось. В конце второго тайма Пасулько и Родионов забивают два гола, и мы выигрываем 2:1.

Приезжаем на базу. Разбор игры. И так Бесков на меня покатил, будто я один во всех грехах виноват. И Дасаев сидит поддакивает. Что-то против меня стал говорить. Я особо не перечил, но чувствую, что давление поднимается на нервах. Неприятно все это слушать, тем более что выиграли 2:1. А для Бескова не имело значения, выиграли или проиграли. Если уж он за тебя брался, бил до конца. Находил за что, потому что ошибки в каждой игре случаются.

После разбора надо было на поле идти тренироваться. Сидишь долго, тебя по мозгам бьют, и после этого еще и на поле! А тренироваться не хочется. Я долго себя сдерживал, но чувствую, давление поднимается. Все пошли на поле, а я — давление мерить. Нам как раз привезли электронный велоэргометр. Так на экране давление сразу высвечивалось.

Доктор посадил меня в седло, включил измеритель, а там 160 на 100! Вот что такое нервное напряжение!

Говорю доктору: «Скажите Бескову, что Бубнов тренироваться не может». Доктор пошел к Бескову. Возвращается: «Бесков сказал, что ты должен тренироваться».

Сказал, значит, сказал. Выхожу на поле, никакого настроения. Стою в паре с Бокием. Сам про себя недовольный, А Бесков смотрит. Он знал, что я всегда тренировался изо всех сил, с желанием. Он мне самые высокие оценки за тренировки выставлял. Поворачивается ко мне: «Бубнов! Если не хочешь тренироваться, уходи». В присутствии всех.

Я поворачиваюсь и ухожу. Так противно стало. Все же нарочно делалось, целенаправленно. Для меня это тем более неприятно было, что я всегда профессионально готовился, спал, режимил, да и ради Бескова готов был играть. А тут тебя начинают уничтожать.

И пошел.

Тут он мне говорит: «Вернись!»

А я ему: «Да пошел ты...» И иду дальше мимо Старостина.

С Дедом даже не поздоровался. Дед Бескова ненавидел, а тут стал свидетелем такого демарша.

Захожу к себе в комнату, начинаю собирать вещи. Прибегает Хаджи: «Константин Иваныч зовет на тренировку». — «Да иди ты, куда подальше вместе с Константином Иванычем!» Я Хаджи терпеть не мог. Собрал вещи и уехал на электричке, потому что в тот день машина была у Зои.

После Киева нам предстояло играть в «Олимпийском» с «Шахтером». Звоню Деду. Говорю: «Николай Петрович! Вот такая история случилась. Бесков достал. Больше не могу. Я не против, проводите собрание, отчисляйте, но сначала давайте разберем случай с Дасаевым и его делами в Минске. А потом меня будем разбирать. И вообще, я уже устал от всей этой ерунды. Пишу заявление и ухожу из команды».

И Зою тоже предупредил. Но она видела мое состояние и поддержала: «Делай как считаешь нужным». Я уже не мог оставаться в «Спартаке», где все под Дасаевым ходили. Никто слова сказать не мог. Фактически я один остался.

«Ну и фиг с ним, — думаю. — Сам все за себя решаю и делаю. В конце концов, я в «Спартак» тоже один шел».

Дед отвечает: «Хорошо, Саша, отдохни пока». Вечером мне перезванивает: «Готовься к игре». Он с Бесковым переговорил, передал ему мои слова, и про Дасаева тоже.

Утром встал, пошел в парк, сделал зарядку, как всегда делал, когда в отпуске находился. Ближе к матчу сел на «Волгу» и поехал в «Олимпийский». Приехал раньше спартаковского автобуса. Болельщики, которые его ждали, сильно удивились, когда меня увидели.

Взял сумку и пошел поле посмотреть. Такая традиция у нас была, ритуал, независимо от того, натуральный газон или синтетика. Наконец, приехал «Спартак». И первым Мост на поле вышел.

«Ну что?» — спрашиваю. — «Ты в составе».

Конечно, в команде не ожидали, что после того как я послал Бескова, он выставит меня на матч с «Шахтером». Пасулько передал мне слова Феди Черенкова, что Бубе конец.

Пасуля ему тогда ответил: «Подожди, еще неизвестно, кому конец».

Мы с Пасулько по-дружески общались, он отчасти знал реальное положение вещей, потому так и сказал. Но я решительно был настроен уйти, потому что стало невмоготу.

Я в составе. Сижу рядом с Дасаевым. Он — враг, но мы в одной команде, и впереди сложный матч — с «Шахтером» простых никогда не бывало.

Первый гол нам забивают из-под Юрия Сурова. Мы сравниваем. Во втором «Шахтер» опять выходит вперед. Бесков просил не подключаться и играть сзади построже, плотно держать здоровенных нападающих, но мне уже все равно, какая установка. Остается все меньше времени.