Спартак: 7 лет строгого режима

Но команда настолько хорошо помнила уроки Бескова, что нам не нужно было слушать разборы Романцева. Да его никто и не слушал. Даже молодые, кто при Бескове играл и мог сравнивать.

Вот, для примера, случай в Киеве. Романцев дал установку Мостовому играть с Василием Рацем, но тот не стал возвращаться на свою половину поля, когда киевляне переходили в атаку.

И Романцев в перерыве говорит Мостовому: «Саша! Надо возвращаться».

А Мост отвечает: «Зачем мне за ним бегать? Он-то за мной не возвращается, да и далеко, сил на весь матч не хватит».

И так резко это сказал, что я даже удивился. При Бескове он ничего не говорил, молчал.

Я вмешался: «Делай то, что тебе говорят. Когда ты идешь в атаку, и Рац за тобой не возвращается, но ты не забиваешь, это одно. А ты забей, и увидишь, что Лобановский с Рацем сделает!»

Достаточно жестко сказал.

Мостовой меня слушал. Особенно после того, как я спас его от неприятностей. Случилось это после того, как «Спартак» отыграл матч в Кубке УЕФА и возвращался домой. В аэропорту Белфаста вижу Мостового в магазине. Крутится-вертится между полками и что-то в карманы кладет. Собирается на выход.

Я ему: «Стоп! Клади все назад». — «Так никто же не видит!» — «Ты с ума сошел, здесь везде камеры!»

Когда в «Динамо» Пильгуй попался в магазине, из посольства на него пришла телега, и он стал невыездным. Если бы я Мостового не остановил, его бы тоже наказали. Наверняка бы дисквалифицировали. Но Мост все выложил из карманов, и мы вышли.

Во втором тайме матча с Киевом он подключился к атаке и забил. А Рац за ним не побежал! Тут же Лобановский его заменил.

В рот Романцеву мы не смотрели, сами все на поле решали. Я тогда даже не центрального, а крайнего защитника играл. Романцев сразу сказал, что из-за моего отъезда во Францию ему нужно центр наигрывать.

«Где хочешь играть?» — спрашивал. — «Справа на фланге». — «Давай».

Я всегда любил подключаться к атакам, но Бесков делать это часто не разрешал. При Романцеве же получил полную свободу, но старался ею не злоупотреблять. В центре играли Базулев с Морозовым, а на моем фланге — Женька Кузнецов. Опыт на этой позиции у меня был — еще у Севидова в «Динамо» пробовал. Мы с Кузей такие комбинации разыгрывали, я и голевые передачи отдавал.

В Киеве за мной обладатель «Золотого мяча» Игорь Беланов бегал! Не я за ним, а он за мной! Лобановский его ко мне приставил, чтобы я к атакам не подключался.

Романцев тогда только входил в курс дела и всего боялся. Деду сказали, что если команда повалится, он положит партбилет на стол. И никто не ожидал, что начало сезона мы проведем так сильно. Мне рассказывали, что когда я уехал, пошли договорные матчи. Романцев почувствовал, что можно взять первое место, но ресурса для этого у команды не хватало из-за того, что подготовительный период получился скомканным. И как в случае с Ростовом, не захотел упускать такой шанс, тем более, как надо поступать, он знал.

Сколько всего было сыграно «договорняков», сказать не берусь. Шмаров говорил мне о матче с «Шахтером» в Москве, когда победили 2:0. Когда работал в Белоруссии, узнал, что с минчанами договаривались. Когда стал анализировать, всего показались подозрительными 8 игр.

• • • • •

После 11 туров был сумасшедший по тем временам отрыв — 6 очков (за победу тогда давали по 2 очка) от второго места и 8 — от третьего. Плюс еще «Динамо» обыграли в Киеве 4:1. Думал, что уже к 23-24-му туру чемпионами станут, если дальше по такому графику пойдут. Играли так сильно, что я со спокойной душой во Францию уехал.

Хотя не совсем со спокойной. Дед на меня, конечно, обиделся. Не понимал, почему я так себя повел. Но он знал, что без причины я ничего не делаю. У Зои все допытывался, почему и как. Тоже не дело. Ну, вызови меня и спроси. Я бы рассказал.

Казалось бы, нормальные отношения были с Дедом, но он не все понимал. Когда я заявление написал, он меня и Юрия Шляпина, который занимал номинальную должность президента клуба, вызвал: «В чем дело?»

Я начал перечислять причины: все уезжают, а чем я хуже, надо что-то заработать, возраст — 34 года — не позволяет играть в прежнюю силу. Нес какую-то ахинею. Не мог же я сказать Старостину и Шляпину, что ухожу из-за Романцева, потому что дал Бескову слово.

А Романцев уже вовсю работал, обратного хода не было. Не мог сказать Деду, что не верю в Романцева и что его назначение — серьезная ошибка. Хотя формально при Романцеве «Спартак» завоевал много титулов. По результатам его можно считать успешным тренером. Но побеждал-то он уже не в Советском Союзе, а в России! В 1990 году, когда ушли многие ведущие игроки, Романцев, работая уже самостоятельно, занял лишь 5-е место.

А если бы Союз не развалился? Думаю, романцевского «Спартака», который выиграл в России столько титулов, точно не было бы. Потому что в условиях жесткой конкуренции в чемпионате СССР его место было как раз 5-е, а может быть, и еще ниже.