Спартак: 7 лет строгого режима

В итоге никто из «Спартака» Заварова не встретил, а встретили представители киевского «Динамо». Вот так он оказался не в «Спартаке», хотя по манере был чисто спартаковским игроком, а в Киеве.

Иначе получилось с Виктором Пасулько. Перейти в «Спартак» ему посоветовал я. Перед чемпионатом мира 1986 года сборы национальной команды, которой руководил Эдуард Малафеев, проходили на Канарских островах. По пути на Канары мы остановились на сутки во Франкфурте-на-Майне, и в гостинице нас с Пасулько поселили в один номер. Я видел, как он играет, и безо всякой задней мысли сказал ему, что «Спартак» — его команда.

Пасулько выступал тогда за одесский «Черноморец» и находился в неважных отношениях с главным тренером Виктором Прокопенко. Его звали в Киев, но он не хотел к Лобановскому.

Говорю ему: «Что ты мучаешься? По стилю ты — спартаковский игрок, идеально подходишь».

Но на этом разговор и закончился. Посмеялись, хотя, когда я говорил о том, что Пасулько подходит «Спартаку» по стилю, это было серьезно.

На чемпионат мира Пасулько не поехал, и я его какое-то время не видел. После возвращения из Мексики играем в Одессе. Пасулько в основе нет, вышел на замену. Мы победили 2:0, а Пасуля успел мне по ногам засадить, мы с ним даже чуть не сцепились. После игры подходит ко мне и говорит, что хотел бы играть в «Спартаке». Я сразу к Бескову. Шепнул ему на ухо, чтобы никто не слышал, что Пасулько хочет в «Спартак».

Бесков сидел довольный, расслабленный и сразу ответил: «Передай, что я согласен».

Остальное было делом техники. Бесков дал задание оформить переход Пасулько в «Спартак». Проблем не возникло, потому что «Черноморец» был невоенной командой. Правда, без скандала ему уйти не удалось. Его хотели даже дисквалифицировать, но Бесков Пасулю отстоял.

Чемпионство «Спартака» в 1987 и 1989 годах — во многом его заслуга тоже. Бесков стал использовать Пасулько как опорного полузащитника. При нем он Шалимова с Мостовым, которые с ним хорошо взаимодействовали, стал в состав подпускать. Пасулько был о них, особенно о Мостовом, высокого мнения.

Моста Бесков взял из «Красной Пресни» в 87-м, и он очень быстро вписался в команду.

В тот же год Шмаров появился. Своеобразный игрок. Бомбардир. Они тоже с Пасулей сошлись. Дасаев пытался всех новичков на свою сторону перетянуть, но они держались своей компанией.

Я всегда старался новичкам помогать, потому что на своем опыте понимал, как непросто адаптироваться в команде. Бесков всегда говорил, что команда должна быть дружной, как семья. Но семьи в «Спартаке» не было, потому что Бесков не был папой. Он считал, что дружба и единство — это лишь средство для достижения цели. Может быть, правильно. Он, как профессиональный тренер, думал о результате, о качестве игры, а всем остальным должен был клуб заниматься. То есть Старостин.

Для меня из всех тренеров, с которыми работал, с точки зрения обстановки в команде лучшими были Севидов и Симонян. У Сан Саныча я играл в «Динамо», у Никиты Палыча — в сборной. Оба по-отечески относились к футболистам. К ним всегда можно было прийти и поговорить. С Лобановским я общался меньше, но знал, что он был диктатором.

Если бы Бесков, который всегда держал футболистов на дистанции, нашел к ним человеческий подход, «Спартак» добился бы больших успехов. Но он не считал нужным идти на сближение. Поэтому за него на поле не умирали. Бились за «Спартак», за свое имя, но не за Бескова.

• • • • •

В советское время выступать за «Спартак» было очень престижно. За нас болели по всему Союзу, везде собирался аншлаг. В провинции были поклонники и «Динамо», и ЦСКА, но такого количества болельщиков, как у «Спартака», у них, конечно, не было.

Нас всегда хорошо встречали в Донецке, где с одним болельщиком я даже подружился.

Мы приезжали за день до игры, проводили тренировку, а после нее делать было нечего. Кто-то сидел по номерам, кто-то играл в карты. Все однообразно, никакой разрядки. Мой донецкий знакомый приезжал на машине и забирал меня ужинать к себе. На ужин в гостинице я приходил, но ничего не ел, потому что знал, что меня ждет стол у него дома, где по случаю моего приезда собирались его друзья.

В основном разговаривали о футболе. Уезжал я на 2–3 часа как раз до отбоя, то есть практически ничего не нарушал. Все думали, что я где-то гулял. И это было почти правдой, потому что я действительно часто гулял. Например, в Киеве, где любил пройтись перед матчем.

В Киеве была особая обстановка. Там всегда болели против москалей, и всегда был полный стадион. А я любил, когда болеют против, особый настрой появлялся. Отъезжаем от гостиницы, едем по Крещатику к стадиону, а со всех сторон идет народ.

В Киеве у меня была проблема выспаться. Дело в том, что в гостинице «Москва» в номерах стояли кровати со спинками, на которых я не помещался. Короткие, скрипучие, на непонятных ножках. Вытянуться можно было только по диагонали. Мучился сильно, потому что спать было невозможно.

Однажды мне все это надоело. Перед решающей игрой даже выспаться нельзя!