Спартак. Бунт непокорных

Я рассказал ему обо всем, что видел на улицах Фурий.

Я ощущал на себе его взгляд, чувствовал его ярость.

Наши легионы не успели спасти Фурии и обитателей города. Уцелели всего несколько человек, которым удалось бежать и спрятаться в соленых прудах у самого берега.

Они окружили нас и рассказали, что видели из своего убежища пурпурные паруса пиратских судов, тех, что часто нарушали покой городка. Они наблюдали также стычки между рабами. Спартак своими руками убил галла, которого рабы, судя по всему, считали одним из главарей.

Они охраняли его тело день и ночь и погребли только перед своим отступлением.

Они указали на курган, потом на гору, в сторону которой направилось стадо рабов.

Я колебался не более мгновения, прежде чем по приказу Красса велеть солдатам уничтожить курган. Но этого хватило, чтобы я почувствовал, как меня толкнула лошади Красса.

Я услышал его насмешливый голос, когда он сказал военному трибуну Юлию Цезарю, что я боюсь, как бы из этой могилы не вышел бог дикарей и не утащил меня.

— Итак, Гай Фуск Салинатор, я жду! — крикнул он, склонившись к шее своего коня, который теснил меня к кургану.

Я отдал приказ, и солдаты принялись разбирать камни. Показался скелет, обтянутый сухой и черной кожей. Его руки сжимали голову, которая лежала у него на груди. Выжившие жители города Фурии сказали нам, что Спартак зарубил его одним ударом.

— Сожги его вместе с остальными, — приказал Красс, разглядывая труп.

После того как костры, разведенные у подножия городских стен, догорели и тела превратились в серый пепел, который ветер поднял и смешал с белым песком, я присоединился к Крассу.

Проконсул сидел на вершине холма, возвышавшегося над берегом Тарентского залива. Оттуда можно было охватить взглядом значительную часть моря и суши.

Здесь он велел поставить свою большую палатку, в которой хлопотали рабы. Солдаты возвели вокруг частокол, чтобы защититься от ветра, но ткань палатки все равно билась под его порывами.

Взбираясь на холм, я увидел, как два солдата закапывают тело человека, которое было найдено на вершине.

Этот человек был зарезан. Несмотря на то что его лицо было покрыто глубокими ранами, можно было различить его черты и темный цвет кожи. Я сразу же подумал, что это, наверняка, один из пиратов.

Цезарь стоял рядом с Крассом, который пристально смотрел на меня. Я склонил голову, показывая, что задание, которое он мне доверил, выполнено.

— А знаешь ли ты, Фуск, что эта собака Спартак ставил свою палатку здесь?

Красс ударил ногой по земле.

— Он изображает из себя консула рабов. Он вообразил, что сможет сделать из этого стада армию только потому, что обезглавил галла! Но за несколько дней ему не удастся превратить рабов в солдат! Для этого требуются долгие годы! Кусок железа нужно сперва положить в огонь, затем бить его молотом, гнуть, точить, чтобы в итоге получить острое лезвие. Мы не дадим ему времени выковать меч!

Он поднялся и направился за частокол, Цезарь и я последовали за ним.

— Он наверняка пытался договориться с киликийскими пиратами, чтобы они перевезли его на Сицилию. Ты видел мертвеца, Фуск Салинатор? Это пират. Киликийцы, судя по всему, обманули Спартака. Я знал Аксиоса, и мне хорошо известно, на что он способен. Он не из тех, кто будет помогать побежденному. Он проверил Спартака, обманул его, ограбил, а потом поднял паруса. Аксиос боится меня. Когда-то я имел с ним дело. Аксиос всегда умел вовремя остановиться. Несколько раз он даже помогал нам.

Поднялся порывистый ветер. Черная полоса дождя закрыла горизонт, натянув между морем и небом мрачную завесу.

— Спартак идет к Регию, — сказал Красс, вышагивая между палатками. — Он все еще надеется попасть на Сицилию, а если нет, зачем же тогда он сам лезет в ловушку, в мешок, который мы завяжем, и нам останется только, как следует, по нему ударить?

Носком сандалии Лициний Красс нарисовал три параллельные линии. Та, что посередине, изображала горы. Это была дорога, по которой должны пойти рабы.

— Там снег, они мерзнут. От холода их силы быстро иссякнут, — сказал Красс.

Легионы пойдут вдоль склонов гор, которые были обозначены двумя другими линиями.

— Мы загоним его на край Бруттия, на дно мешка. А потом…

Красс наклонился и живо нарисовал борозду, пересекавшую три прямые параллельные линии.

— …мы выроем ров. Поставим частокол и закроем его. Если сможем, возьмем их всех живыми.

Он поднялся.

— Я уже говорил: я хочу, чтобы люди помнили только об их смерти.

Я был легатом Красса, но его тон и выражение лица заставили меня содрогнуться.

56

Легата звали Гай Фуск Салинатор.

Люди Курия поймали его, когда он ехал верхом в сопровождении двух центурионов вдоль частокола, который велел возвести проконсул Лициний Красс от Ионического моря до Тирренского, чтобы запереть Спартака и его людей на полуострове Бруттий. То, что могло стать нашим убежищем, стало ловушкой, где мы умерли бы от голода и холода, прежде чем легионы убили бы нас.