Спартак. Гладиатор

Поллес со своими людьми привлекали всеобщее внимание. Ариадна чувствовала, как давят на нее взгляды зевак, когда она с сопровождающими шла к храму Диониса. Храм превышал размерами большинство здешних зданий; по обе стороны от входа в него высились квадратные каменные колонны. Она слышала шепотки в толпе. Эти люди были достаточно храбры, чтобы идти в бой, но пасовали выступить против возмущавшего их царя. Девушка ненавидела их. Ариадна чувствовала себя очень одинокой.

Царь ждал у дверей храма. По бокам от него замерли телохранители, а перед ним толпились воины. Смотрелся он весьма внушительно. Котису было около пятидесяти, но выглядел он лет на десять моложе. В волнистых черных волосах не было ни намека на седину, а хитрое лисье лицо почти не тронули морщины. Поверх пурпурной туники длиной по колено на Котисе был железный доспех с золотой отделкой и парными нагрудными украшениями из того же драгоценного металла. Многослойные льняные птериги[6] закрывали пах, а голени защищали наголенники, инкрустированные серебром. На позолоченном поясе, в ножнах, усеянных янтарем, висел меч с рукоятью из слоновой кости. На голове Котиса красовался богато изукрашенный аттический шлем, символизирующий его царскую власть.

Пока воины Поллеса вели Ариадну сквозь толпу, Котис жадно оглядывал девушку.

— Жрица! Наконец-то ты удостоила нас своим присутствием! — воскликнул он.

— Государь, я пришла сразу же, как только смогла. — Вдаваться в дальнейшие объяснения Ариадна не стала.

— Превосходно. — Котис повелительно взмахнул рукой, и воины, сопровождавшие жрицу, отошли в сторону. Девушка неохотно сделала шаг вперед, потом еще несколько. Ариадна спиной чувствовала ухмылку Поллеса. Повернув голову, она свирепо взглянула на наглеца. Это движение не укрылось от внимания Котиса, и тот снова взмахнул руками. Телохранители отступили шагов на двадцать в сторону кузницы.

— Прости Поллесу его невоспитанность, — сказал царь. — Из него неважный мальчик на побегушках.

«Тогда зачем было его посылать?»

— Я понимаю, — пробормотала она, подавляя гнев.

— Хорошо. — Котис достиг предела своей любезности. — Тогда нетрудно будет заключить соглашение, — бесцеремонно заявил он.

Ариадна приподняла брови:

— И какое же?

— Поужинай со мной в моих покоях как-нибудь вечером. Там не нужен будет ни Поллес, ни сопровождение.

— Боюсь, это невозможно, — ледяным тоном ответила Ариадна.

— Ты что, забыла, кто я такой? — сердито зыркнул на нее Котис.

— Конечно же нет, государь. — Ариадна опустила глаза, изображая скромность. — Однако вечер — лучшее время для общения с богом, — солгала она.

— Не может же это происходить каждый вечер! — рявкнул царь.

— Нет, сны приходят лишь иногда. Пути Диониса загадочны.

Котис с пониманием кивнул:

— Как и пути бога-всадника.

— И именно потому, что сны даруются непредсказуемо, я должна всегда быть готова их воспринять. Нельзя провести и вечер вдали от храма. А теперь прошу прощения, но я должна вознести молитвы. — И хотя сердце ее бешено колотилось, девушка поклонилась и улыбнулась Котису, прежде чем пройти мимо него.

К потрясению Ариадны, он схватил ее за руку. Жрица выронила корзинку, но, увы, крышка не открылась.

— Ты делаешь мне больно!

— Ты думаешь, это больно? — Котис расхохотался и придвинулся так, что его лицо оказалось вплотную к лицу девушки. — Ну так знай, сучка, ты играешь на свой страх и риск. Я не буду терпеть это вечно. Не забывай, я тоже жрец. Ты ляжешь со мной так или иначе. И очень скоро. — Он неожиданно разжал хватку, и побледневшая Ариадна отшатнулась.

Она бы дорого дала, чтобы сейчас ударила молния и поразила мерзавца. Но естественно, ничего такого не произошло. Да, она представительница божества — но то же самое относится и к Котису. В нынешней ситуации Ариадна была бессильна. Кабиле с его могущественным советом жрецов далеко. Впрочем, они все равно не стали бы вмешиваться. Котис — правитель мёзов и верховный жрец бога-всадника и обладает здесь всей полнотой власти. Девушка скованно поклонилась. Губы Котиса искривились в презрительной усмешке.

— Мы еще поговорим, — проскрежетал он. — В ближайшее время.

Ариадна донесла корзинку до дверей храма и поставила ее. У нее дрожали руки. Она подняла тяжелый засов, впуская свет в полутемное помещение. Когда Котис удалился, она судорожно вздохнула. Ноги ее не держали, и девушка кое-как доковыляла до одной из скамеек у боковой стены. Закрыв глаза, Ариадна сделала глубокий вдох и задержала дыхание, считая удары сердца. На счет «четыре» она медленно выдохнула. «Дионис, помоги мне! — взмолилась девушка. — Пожалуйста!» Она продолжала медленно дышать. Наконец на нее снизошло зыбкое ощущение спокойствия, и плечи ее немного расслабились. Однако же страх по-прежнему гнездился где-то внутри. Нужно что-то посерьезнее молитв, чтобы не позволить Котису взять дело в свои руки. Ариадна чувствовала себя совершенно беспомощной.

Чей-то сдержанный кашель прервал ее размышления.