«Спартак» и другие

Кубок «Юности» играли с разъездами, в группе сборной России попались грузины и таджики.

Соревнования начались с ЧП. В первом матче мы принимали в Калуге сборную Грузии. За грузин играли известные впоследствии футболисты – Пируз Кантеладзе и Леван Нодия. Грузины выиграли, 1:0, а вечером пошли на танцы в парк. Ночью нас разбудила милиция – оказывается, кто-то из грузинской сборной на дискотеке пырнул местного жителя ножом. Грузин сняли с соревнований, у нас остался один соперник, сборная Таджикистана.

Играли в Душанбе, и уже после турнира (мы победили и вышли в следующий раунд) я решил пойти на рынок и что-то купить маме в подарок. Мать в ту поездку справила мне, как тогда говорили, «в люди» дорогие лакированные ботинки, стоили они очень дорого, и на базар я пошел именно в них. Обувь в итоге оттоптали бродившие по рынку ишак и его погонщик. Хорошо хоть презент матери – дыню из Чарджоу – я купил. В Душанбе мы сыграли хорошо, попали в финальные игры Кубка «Юности» – предстояла поездка в Кисловодск, а в соперниках были сборная Москвы, Украины и Узбекистана. За узбеков играл Тулиган Исаков. Тулиган не попал на тот самый, разбившийся, рейс «Пахтакора» и не полетел на игру в Минск с «Динамо», потому что был дисквалифицированны.

В том турнире меня включили в символическую сборную, хотя в турнире из шести команда сборная РСФСР заняла пятое место. В Кисловодске я познакомился с девушкой, помню, даже проводил ее до дома – потом уже, в «Спартаке» в первый год, в отпуск приехал туда же, старался ее найти, но ничего не получилось.

А вот дальнейший шажок – вызов в сборную страны – не получился, я был невыездным. И очень обидно, потому что юношеская команда СССР под руководством Евгения Ивановича Лядина дважды подряд стала чемпионом Европы. А я пролетел мимо…

* * *

После окончания восьмилетки пошел в ПТУ (номер 49 в Химках – может, оно и сейчас еще есть). А по распределению со специальностью «слесарь-сборщик 4-го разряда» попал на завод в Химках, который работал на космическую промышленность. 301-й завод им. Лавочкина.

Как я там работал? Так, подай-принеси, все больше играл за цех в футбол да убирал верстаки.

Чуть позже меня пригласили в экспериментальную молодежную сборную СССР (при том же обществе «Буревестник»), и, поскольку там платили стипендию, я со временем уволился с завода. Так началась моя футбольная профессиональная карьера.

* * *

Я очень благодарен матери, родным брату и сестре за терпение. Футболиста из меня могло не получится, а мать не особенно и понимала, как этим можно прокормиться, но она видела, что сын при деле, по поселку не болтается, в милицию не попадает.

Брат и сестра, конечно, ворчали, когда летом я на весь день уезжал на «какой-то футбол», а на них сваливались все дела по огороду: прополка и окучивание картошки, полив яблонь… Тем более им было обидно, что я, помимо тренировок в Москве, постоянно играл и в деревне. Бегали деревня на деревню в чистом поле, под высоковольтками, а штангами были как раз их опоры. Часто я убегал к лесу, где на поле паслись коровы. Вы будете смеяться, но скорость и ловкость развивал, ускоряясь в коридорах между коровами, что очень не нравилось пастухам.

Скорость, впрочем, не помогала уйти от преследователей из соседнего села – после одного из матчей меня догнали и сильно ударили в нос. Дело было так: играли с Андреевкой в футбол и, видимо, я позволил себе повыпендриваться перед соперниками. И как-то в школе, смотрю, под окнами кто-то шастает. Не думал, что ищут меня. После школы иду на станцию, догоняет компания ребят. Поворачиваюсь – и получаю сильнейший удар в нос, который привел к перелому. А потом старший брат, Славка, долго гонял Андреевку, откуда были обидчики.

* * *

Когда пригласили в «Буревестник» (по сути, открылся новый проект, который можно назвать аналогом нынешней молодежной сборной страны – только то была экспериментальная команда), я ушел с завода и через некоторое время стал выездным. Конечно, поездки за границу были запоминающимися. В Индонезии поразила бедность и антисанитария: по отелю бегали ящерицы, а в городских каналах народ мылся, нужду справлял, чистил зубы – все в одном.

Но главным, конечно, все равно был футбол. Как-то на турнире в Виареджо – уже в Италии – мы бились с «Ювентусом». То были первые уроки большого футбола: в дикий ливень мы пытались гонять мяч по лужам и ничего не могли сделать, а итальянцы преподали урок. Пока мы, тратя силы, пригоняли мяч к штрафной, они подбивали этот мяч вверх и с полулета отправляли к нашим воротам. Минут за 15 до конца силы нас покинули, «Юве» забил три мяча и выиграл. То был один из первых наглядных уроков тактики в моей футбольной жизни.

Игр у «Буревестника» было много, чувствовалось, что на нас всерьез рассчитывали и во взрослом футболе. В команде меня опекал врач, Николай Николаевич Алексеев, в 50–60-е годы работавший в «Спартаке» и сборной… Человек он был оспартаченный, работавший с великим поколением, выигравшим Олимпиаду в 56-м в Мельбурне!