«Спартак» – наше всё. Откровения кумира красно-белых

В 1996 году в Питере, когда мы выиграли наиважнейший матч у «Зенита», он отработал великолепно. Нападающий питерцев Денис Зубко был одним из лучших специалистов в стране по спорным пенальти. В той встрече он как только ни падал в нашей штрафной – Фролов ни разу не поддался на его уловки. В концовке встречи Денис вновь как подкошенный рухнул на газон. Переполненный «Петровский» взревел. Я был уверен, что сейчас мы получим одиннадцатиметровый в свои ворота, но судья показал: играть! Потом на повторе я увидел, что Фролов занимал в том эпизоде единственно верную позицию и из всех присутствующих на поле только он мог разглядеть, что Димка Ананко до Зубко не дотрагивался. После этого я очень сильно зауважал рефери Фролова. Он, как и оба Бутенко, был настоящим. Жаль, что быстро сошел с авансцены.

Судья должен быть способен противостоять давлению. Если арбитр даст слабину и позволит обращаться с собой пренебрежительно, он не выживет в своем ремесле, отношение всего футбольного мира к нему моментально изменится. Все будут думать, что с этим арбитром позволительно делать все что угодно. Каждый матч с его участием станет завершаться скандалом. Мы, футболисты, уважаем тех, кто умеет за себя постоять и не допускает панибратства.

Наш вид спорта стремительно движется вперед, и судейство обязано «петь в унисон». Даже невооруженным глазом видно, что современные судьи визуально существенно отличаются от своих предшественников. Раньше многие арбитры были с животиками, передвигались медленно. Теперь же, когда возросли скорости футбола, «люди в черном» тоже стали бегать быстрее. Среди них немало настоящих атлетов, которые не особо-то уступают профессиональным спортсменам. Сегодня без «физики» в судейской профессии не выживешь.

И еще очень важно знать футбол изнутри. Вот из меня мог бы получиться неплохой рефери. Я досконально разбираюсь во всех нюансах игры, мне прекрасно знакома психология представителей всех амплуа. Четко определяю, где человек симулирует, а где действительно натыкается на фол. Наверное, после окончания карьеры я даже поразмышлял бы над тем, а не стать ли мне арбитром, только вот логики никакой в этом не будет. Надеюсь поиграть годов до тридцати пяти – тридцати шести. В таком возрасте начинать заниматься судейством глупо. Я максималист, и если уж браться за что-то, то стремиться к самым вершинам. Я же физически не успею добраться до обслуживания международных матчей. Пока пройду все необходимые ступени, вынужден буду по возрасту отправиться на пенсию. Именно по этой причине среди судей практически не бывает знаменитых футболистов. Среди российских рефери только Каюмов и Ключников выступали по Высшей лиге.

Когда бывший футболист становится арбитром, возникает и еще одна сложность: его обвиняют в пристрастиях к той команде, цвета которой он защищал. В России доказать свою объективность очень трудно, потому что у нас, как нигде, умеют навешивать ярлыки. Тем не менее как ни крути, судьи тоже люди, и быть полностью независимыми от своего прошлого многим из них не удается. Примерно половина из них причастны к каким-то клубам: допустим, работали там в штате или тесно общались с руководством. Конечно, имеющаяся симпатия далеко не всегда пробивается наружу, но если это происходит, то мне сразу все становится ясно. Не должно быть двойных стандартов, и жалость необоснованная тоже никому не нужна! Сегодня футбол стал настолько грубым, что излишняя лояльность арбитров рискует обернуться тяжкими последствиями. Поэтому призываю рефери быть жесткими, но, естественно, справедливыми. Справедливость, к слову, – это правосудие, а не право судьи подминать под себя закон.

Глава 19 Как выстраивать контрактные отношения с клубным руководством

Все убеждены, что футболисты – люди богатые. Все в этом мире относительно, но спорить не буду – деньги сейчас в нашем виде спорта крутятся приличные. Однако так было не всегда. Лично я нормально зарабатывать стал с августа 2002 года. А до этого мой финансовый путь нельзя было назвать успешным.

Дебютную свою официальную зарплату получил в 1992 году – две тысячи рублей. Именно такой была ставка игрока дубля, и на протяжении трех лет она не изменялась. Но Николай Петрович Старостин о дубле все же сильно заботился и устраивал нам различные матчи, за победу в каждом платил полный оклад. А поскольку состав у нас был мощнейший, то мы почти всегда побеждали. В итоге был небольшой период, в течение которого за месяц у меня набегало тысяч по пятьдесят рублей. Я когда в первый раз принес такую «котлету» домой, родители чуть в обморок не упали. Правда, сказка кончилась достаточно быстро. Олег Иваныч узнал, сколько получают резервисты, и по этому поводу в клубе разразился маленький скандал. Вскоре нам перекрыли кислород.