Спартак-победитель

Проницательная Мелинда, видимо, прочитала все это у меня на лице, и, желая подбодрить меня, она подошла ко мне неслышными шагами. Ее прохладные пальцы коснулись моей щеки, моих волос. Склонившись ко мне, Мелинда прошептала:

Коль плохо нам теперь, не то же обещает
Грядущее: подчас пленяет цитры звон
Камену смолкшую, и лук свой напрягает
Не вечно Аполлон…

Это были стихи римского поэта Горация.

«Гораций еще не родился, а его стихи уже звучат! – усмехнулся я про себя. – Гораций появится на свет лишь спустя шесть лет после подавления восстания Спартака. А если Спартак сокрушит Рим, как это повлияет на судьбу Горация? Станет ли он поэтом? От таких мыслей можно сойти с ума!»

Часть вторая

Глава первая В трущобах Вечного города

Прежде чем затеять с Криксом этот разговор, я два дня предавался раздумьям. Я не очень-то поверил в сказанное мне Мелиндой, будто она в скором времени опять вернется сюда, чтобы помочь мне в покушении на Красса. Хотя наше расставание с Мелиндой завершилось именно на этой ноте, тем не менее я прекрасно сознавал, что успех этого опаснейшего замысла процентов на девяносто будет зависеть только от меня одного. Нервы мои в эти дни совсем сдали, постоянно пребывая в подавленном состоянии, я днем и ночью старался представить, что меня ожидает в Риме. Этот город и манил и страшил меня одновременно.

Приняв наконец решение, я встретился с Криксом и изложил ему свой замысел по захвату Рима. Из этого замысла следовало, что еще до наступления осени отрядам Крикса надлежит соединиться с войском Спартака. Для этого Крикс должен совершить бросок на север Италии к реке Пад. Я не знал, какая именно причина вынудит Спартака повернуть от Альп обратно на юг Италии, объяснений этому не было ни в античных анналах, ни в исторических монографиях двадцать первого века, однако я был уверен, что именно так и будет. В этом же я убедил и Крикса, впутав сюда неизбежность рока и волю богов.

Я сказал Криксу, что намерен проникнуть в Рим, чтобы наладить связи с тамошними рабами. Когда две армии восставших рабов соединятся и двинутся на Рим, а это случится не раньше конца лета, к тому времени мною и моими помощниками будет составлен заговор рабов. Заговорщики откроют какие-нибудь из ворот Рима ночью или на рассвете, впустят в город войско Спартака и одновременно поднимут на восстание всю римскую бедноту и тысячи невольников.

Крикс выслушал меня с широко открытыми от изумления глазами. Он взирал на меня так, словно я был не смертный человек, но некое божественное существо наделенное сверхъестественными способностями. Крикс не пытался меня отговаривать от этой крайне рискованной затеи, полагая, видимо, что моя уверенность в успехе обусловлена моей способностью заглядывать в будущее. Если я так рвусь в Рим, значит, божественное предопределение сулит мне удачу, ведь навстречу гибели я не стал бы так стремиться.