Спартак (СИ)

- Верно, говоришь, Спартак! Давно пора разбить Мясника и отомстить за наших погибших братьев! За тех, кто пал на Стене у Регийя! За Каста и Ганика! - одобрительно говорили командиры, сидя в палатке своего вождя.

- Тише, тише! Иначе Красс узнает о наших планах раньше времени, - пошутил вождь. - То, что вы так настроены на победу хорошо. Однако не стоит считать, что победа над Крассом уже у нас в руках. Не надо забывать, что Красс хитрый и умный противник. Сколько раз мы сбивали его с ног, а он по-прежнему заступает нам путь и убивает отколовшихся от нас братьев. Сейчас Крассу как никогда важно одержать победу над нами до прибытия Помпея. Тогда все его труды против нас и честолюбивые планы пойдут прахом. Ведь недаром после нашего прорыва он обратился за помощью к Лукуллу, а не к Помпею. Поэтому драться он с нами будет так, как будто от исхода сражения зависит его жизнь.

От слов Спартака в палатке наступила тишина. Сидевшие напротив него командиры, молча, осознавали сказанную вождем правду.

- Хотя это и будет наша с ним последняя битва. Красс закрывает нам дорогу, и мы должны столкнуть его с нашего пути раз и навсегда. Скажите это своим людям. Пусть готовятся к решающей битве, в которой нам надо обязательно одержать победу над Крассом. Любой ценой, как бы яростно не сопротивлялись бы нам римляне. Иначе, они распнут всех тех. кто останется в живых на столбах вдоль Аппиевой дороги.

Спартак говорил эти страшные слова просто и доходчиво. С той решимостью, с которой идут на смерть принявшие для себя это непростое решение люди. С решимостью гладиаторам, идущим на арену, чтобы пасть на ней или одержать победу.

Приняв это решение, вождь повстанцев развернул свою армию от стен Брундизия и двинулся навстречу Крассу, с которым у него был разрыв в один дневной переход.

Свою разнородную армию, в которую входили фракийцы, галлы, германцы и италики, вождь восставших построил по полному образу и подобию римского войска. За все время, которое он провел в боях и походах, Спартак не встречал более удобного и маневренного построения войск, то, которым пользовались римляне. Разбитые на центурии, манипулы и когорты римские солдаты могли эффективно сражаться против любого противника, на любой местности и громкие победы, одержанные римскими полководцами за время существования Римской республики, были достойным подтверждением правильности их выбора.

Заимствуя у противника схему его построения, Спартак заимствовал и его структуру. Поэтому в его войске были свои центурионы, свои легаты, трибуны и даже квестор. Перед сражением с Крассом повстанцы даже несколько превосходили по численности своего противника, но превосходить, не означало победить. К тому же не следовало забывать о Марке Лукулле. Едва разведчики донесли, что Спартак отступил от Брундизия, как тот моментально вывел свою конницу из города.

Встреча повстанцев с войском Марка Красса состоялась в точно рассчитанном Спартаком месте. Вождь восставших заранее выдвинул к месту битвы сторожевые дозоры, устроил на флангах засеки и выставил посты.

Перед началом сражения по требованию германцев Квартиона он принес в жертву богам десять римских центурионов взятых в плен после разгрома войска Скрофы. Смерть противника перед битвой была благосклонна, принята и галлами Серванда и Амика. Для фракийцев и италиков вождь совершил жертвенное возлияние чашей вина, после чего войны двинулись на врага.

Римляне в этот момент были заняты разбивкой лагеря. Под прикрытием союзной кавалерии Квинквиция, воины Красса стали размечать линии установок палаток, вбивать колышки и копать ров. Появление спартанской конницы было для них полной неожиданностью.

Увидев врага, они побросали лопаты и кирки и бросились к своим щитам, сложенным возле воткнутых в землю знамен своих манипул и центурий. После проведенной Крассом децимации, казни каждого десятого из числа тех, кто бежал с поля боя, была железная. Даже после того, как союзная кавалерия отступила под натиском спартаковцев, солдаты Консидия не побежали, а стали сражаться.

Мало кто из них уцелели под копьями и мечами всадников Декората, но позволили главным силам Красса развернуться и встретить противника во все оружии. Левый фланг своего войска Красс отдал под командование Консидия, центр отдал Аррию, а сам остался на правом фланге.

Его личный штандарт гордо возвышался над линиями когорт, но на душе у римского полководца было скверно. Стремительное начало сражения не позволило Крассу принести в жертву барана, чтобы по его внутренностям гаруспики узнали волю богов. Поэтому полководец обратился за помощью к авгурам, но не смогли ничего сказать Крассу, так как не видели, ни одной птицы. Великие боги не спешили дать римскому полководцу знака одобрения и поддержки.