Спартак Superstar

– Известно ли вам, уважаемый Спартак, что мы, люди, способны сознательно обрабатывать лишь два процента запоминаемой мозгом информации? Писк, который мы только что слышали, сигнализировал, что в вашей памяти на самом деле полностью адсорбировалась конфигурация будущей физической оболочки. Не волнуйтесь, образ не окончательный. Позже, на следующих сеансах мутации, мы его еще подкорректируем. Учтем и ваши пожелания, и предметную апробацию. А для того, чтобы прямо сейчас стартовал первый сеанс, от вас требуется внутренне согласиться с неизбежным и предпочесть славу мутанта-гладиатора позорной кончине на ринге в вашем нынешнем психофизиологическом обличье. Вы должны добровольно снять все психологические запреты на преображение, иначе мутация невозможна. Дух, знаете ли, реально первичен. А материя, к несчастью, вторична. Насильственная мутация превратила бы вас в никому не нужного дебила. Вы сами должны ЗАХОТЕТЬ мутировать. Вы ценный экземпляр, уважаемый Спартак, но не бесценный. Откажетесь мутировать – сгодитесь для разовой потехи публики, для потешного боя с полноценным гладиатором. Откажетесь выйти на потешный бой, вас отправят на опыты, сделают объектом медицинских экспериментов. Решитесь на суицид, из вас, мертвеца, сварганят учебное пособие для учащихся. И после потешного боя, между прочим, вас, скорее всего, ждет участь чучела в учебном учреждении. Простейшая дилемма – или разрешить себе изменения в лучшую для боевой эффективности сторону, или... Нуте-с? Вы согласны мутировать?

– Нет, – процедил наш герой сквозь зубы.

– Соглашайтесь быстрее, мой вам совет. Все сначала говорят «нет», а чем дальше длится период внутреннего сопротивления, тем более болезненно проистекает последующая экспресс-мутация. Избавьте себя от лишней боли, соглашайтесь.

– Нет! – повторил Спартак громче и тверже.

– Бросьте капризничать. Станете полноценным мутантом, и я научу вас создавать собственные Миры в ментальной реальности. Разве возможность почувствовать себя богом не стоит того, чтобы плюнуть на презренную плоть раба божьего.

– Я согласен, – произнес Спартак удивительно спокойно, расслабляя окаменевшие мышцы лица, изогнув губы в неожиданно выразительной полуулыбке-полуухмылке.

– Да?.. – Александр Сергеич малость растерялся. Очевидно, он не рассчитывал столь легко и быстро сломить волю «ценного экземпляра». – Да! Да, разумеется! – опамятовал Александр Сергеич. – Да, правильно! Чему быть, того не миновать! И нечего зря рефлексировать! Надо жить, получая от жизни все, что она нам дарит взамен на... на... ээ-э... взамен нашего желания жить!

– Вы не поняли. Я согласен выйти на ринг таким, каков я есть, и биться с монстром. Задарма и до крови. На потеху. До смерти. Сделайте так, пожалуйста, чтобы меня отпустила дрянь, в которую я влип. Мне хотелось бы потренироваться перед боем. Кстати, когда состоится бой?

– Нет уж, нет уж! Я уйду, а вы останетесь в прежнем положении! Лежите и думайте! В течение шести часов у вас еще будет возможность...

– Уходите, – перебил Спартак. – Пройдет шесть часов, дайте мне хотя бы часика два потренироваться и часик для релаксации перед боем. Также я бы хотел получить более удобную одежду. На худой конец, сгодятся простые, человеческие трусы. Идите. Шесть неизбежных часов я собираюсь использовать для здорового сна. Всего вам доброго, Александр Сергеевич. Вы меня утомили, я спать хочу.

Глава 4, в которой герой становится участником жестокого шоу

Бой состоялся дня через три после категорического отказа героя мутировать. По субъективным прикидкам Спартака, дня через три. В серой камере отсутствовали приборы для измерения времени.

А сразу после категорического «нет» Спартак, как и планировал, выспался, лежа на сером прямоугольнике. Ему всегда хватало шести часов сна, чтобы выспаться. Спустя означенные часы он вернулся в состояние бодрствования спокойным психически и посвежевшим физически. Панель, кстати, так и осталась висеть в воздухе, приблизительно в метре от пола. Этакая столешница без опоры. Эдакий антигравитационный стол. Однако Спартака совершенно не взволновал стол – чудо техники. Он проснулся воином, а его ученая сущность впала в кому. В точном соответствии с канонами «чань» буддизма – или «дзен», ежели для вас привычней японский синоним, – воин Спартак принял окружающую действительность за данность, не подлежащую критическому осмыслению.

А данность была такова – серые стены вокруг, в том числе и там, откуда отпочковалась левитирующая панель, серый потолок – потенциальное зеркало-дисплей, убогий телевизор вместо иконы, и появившиеся на полу «боксерские трусы» – такие широченные, до колена, с широкой резинкой в поясе, – и возникшая в углу под телевизором дыра-параша.

В дыру Спартак выбросил одеяния, скроенные для мутанта. Дыра благодарно всосала тряпки. Спартак влез в просторные трусы и приступил к тренировке. К своей первой тренировке в сером интерьере.