Спартак — воин иного мира (СИ)

Миновав наконец-то рынок, они выехали на дорогу, ведущую прямо к амфитеатру. Мальком, проживший большую часть своей жизни среди высоких небоскребов Нью-Йорка, все равно был поражен внушительным размером великолепного сооружения. Здание имело собственную индивидуальность и обладало уникальными чертами, в отличие от тех же безликих многоэтажек, почти ничем не отличающихся друг от друга. И почему он раньше этого не замечал?

Они свернули на другую улицу и поехали по ней, пока не выехали на площадь с помостом, где выстроились в ряд десятки рабов, закованных в цепи. Некоторые стояли гордо подняв подбородок, другие же — с низко опущенными головами. В глазах последних больше не горел огонь жизни, в них читались покорность, смирение… и обреченность.

Вокруг невольников вертелся высокий длинноухий торговец. Он показывал живой товар, и отвечал на вопросы собравшихся возле помоста покупателей. Их одежда поражала воображение человека яркими и невообразимыми цветами, а также дорогими украшениями в виде сеточки мелких бриллиантов или цепочки крупных драгоценных камней, переливающихся на солнце. Томас прежде никогда не видел настолько пестрых нарядов, буквально кричащих о статусе того, кто это носит.

Телега резко остановилась поодаль от помоста. Громила спрыгнул на землю, тяжело приземлившись. К нему вальяжной походкой подошел тучный коротышка с длинной, аккуратно заплетенной в две косы бородой. Он заговорил с работорговцем, изредка поглядывая то на человека, то на «демона», находящегося с самого утра в излюбленном каменном состоянии.

Через несколько секунд коротышка подозвал к себе помощника, такого же длинноухого, как и на помосте, но он отличался от своего сородича мягкостью движений, бережным отношением к внешнему виду и элегантным одеянием, подчеркивающим стройную фигуру незнакомца. Его длинные волосы были аккуратно собраны на затылке в хвостик, что придавало его облику немного женственности.

Помощник подошел к хозяину и, заметив громилу, поприветствовал его сдержанным кивком. Работорговец отошел от них подальше, чтобы не мешать приватной беседе, состоявшейся между длинноухим и коротышкой. Оба старались разговаривать шепотом, изредка повышая друг на друга голос. Томасу очень хотелось знать, о чем они толкуют, ведь в данный момент решалась не только судьба «демона», но и его собственная. И было бы несправедливо не услышать окончательный приговор, вынесенный этими двумя.

Коротышка после длинного монолога помощника внимательно посмотрел на пленников громилы, а потом что-то прошептал собеседнику. Тонкие губы длинноухого растянулись в довольной улыбке. Он кивнул своему хозяину, подозвал громилу, а сам неторопливо зашагал к телеге. Малькому стало не по себе от его холодного, пронзающего взгляда, не сулящего ничего хорошего.

— Человек, ты говоришь на английском? — неожиданно заговорил длинноухий на родном языке Томаса, который уже и не чаял услышать знакомую речь, так приятно ласкающую слух. — Не говоришь? — теперь Мальком заметил, что незнакомец говорил с сильным акцентом, который, на удивление, оказался не таким ужасным.

— Говорю, — Томасу пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить. Он уже привык молчать, ведя все разговоры с самим собой мысленно.

— Мое имя Аллис, — представился длинноухий. — Я из народа — как же это сказать на вашем языке? — эльфов, а мой хозяин — дворф.

Малькома неожиданно осенило. Он вспомнил, как однажды его друг показывал ему какую-то ролевую онлайн-игру. В ней можно было играть за эльфа, дворфа, орка, нежить и еще за пару рас, чьи названия Томас давно позабыл. Он предпочитал заниматься спортом и читать книги, чем тратить драгоценное время, сидя за компьютером.

— Откуда ты знаешь наш язык? — спросил человек, приподнявшись на локте.

— Я мастер-переводчик, — Аллис говорил неторопливо, старательно подбирая нужные слова. — Мое дело — изучать неизвестные языки, чтобы потом обучать прибывших из иных миров нашему. Иначе они не понимают приказов.

— Я не первый человек?! — подскочил от удивления Мальком, но вовремя опомнился: он едва не ударился головой о стальные прутья клетки.

— Да, но вы — слабый народ, — в словах мастера-переводчика отчетливо звучали нотки высокомерия и презрения к человеческому роду. Аллис смотрел на Томаса свысока, будто перед ним не просто живое существо, а жалкий раб, недостойный жизни. — Вы не умеете сражаться, не умеете владеть мечом. В вас течет кровь рабов, а не воинов.

Слова мастера-переводчика задели Малькома. Его взгляд стал жестким и решительным, а лицо побагровело от переполняющей его злости. Она буквально кипела в нем и рвалась наружу, требуя немедленной расправы над обидчиком.

— А ты, походу, трус, раз способен сказать такое только в лицо человеку, сидящему за решеткой, — огрызнулся Томас, горько сожалея, что не может добраться до Аллиса и показать, насколько же могут быть опасны люди.

— А ты глупый храбрец, ведь твоя жизнь — в моих руках, — предупредил эльф, посмотрев на пленника холодным и равнодушным взглядом.