Спартанец

Жрецы произнесли ритуальные слова и отошли в сторону. Слуги сняли с юношей одежды и крепко схватили их за руки. Под мелодию флейт началось бичевание будущих воинов. Толпа застыла в тишине. При первом ударе юноши напряглись, и все их мышцы сжались в едином спазме. Потом они расслабились и при каждом ударе содрогались от боли.

Талос, пробравшись сквозь толпу, подошел ближе. Несмотря на давку, он стиснул зубы и сумел пробиться в первый ряд зрителей страшного ритуала. Его взгляд задержался на изуродованном теле Бритоса; юноша еще держался на ногах, в то время как его товарищи по испытанию начали сгибать колени. Странная ледяная музыка флейт продолжала играть в такт свисту кнутов, бичующих голые спины. Первым упал Кресилас. Тут же подбежали слуги и вынесли его за священную ограду. За ним настал черед Клеандридаса. И хотя все они успешно прошли испытание, каждый юноша хотел продержаться до последнего, чтобы доказать свое превосходство в умении сопротивляться боли. Бритос стоял в одиночестве, стиснув зубы. Волосы его прилипли ко лбу, грудь была залита потом, по ногам стекала кровь. Его взор потускнел, но он продолжал держаться.

Талос с отвращением опустил глаза, а когда вновь поднял их, то увидел, что Бритос упал на колени, а потом на руки. Его голова повисла между плечами. Талос почувствовал, как язвительная радость наполнила его сердце, отравленное жаждой мести. Слуги подошли к Бритосу, но он оттолкнул их, медленно поднял голову и посмотрел на толпу. Талос опустил капюшон и показал свое избитое лицо. Бритос заморгал, чтобы смахнуть слезы и пот, и узнал Талоса. Несколько долгих мгновений они пристально смотрели друг на друга взглядом, полным гнева, мести, вызова… и восхищения.

Ритуал продолжился до тех пор, пока все юноши не прошли испытание. Затем новоиспеченные воины накинули на плечи красные плащи эйренов и получили щиты, на которых красовалась большая буква «лямбда», в память о старинном названии Спарты – Лакедемон.

«Кому из них достанется щит с драконом?» – подумал Талос. Один за другим отцы эйренов сложили оружие и покинули ряды на площади. Каждый из них получил щит из рук жрецов и пошел вручать его сыну. И Талос увидел, как воин с драконом сложил оружие, вышел из рядов охраны царя Клеомена, взял у жрецов щит с «лямбдой» и вручил его Бритосу. Талоса охватило глубокое волнение. Какие-то забытые детские переживания ожили в его душе и столкнулись с ненавистью к Бритосу, обидой, уязвленной гордостью, страхом.

– Безумец! Хочешь, чтобы тебя убили? – прошептал ему в ухо чей-то взволнованный голос. Это был Пелиас, предупрежденный Антинеей. Старик отправился на поиски Талоса и нашел его в толпе после обряда посвящения.

– Не бойся, Пелиас, – спокойно ответил Талос. – Меня узнали, но ничего не случилось. Не знаю почему, но ничего не случилось.

– Зачем же так глупо подвергать себя смертельной опасности? – упрекнул его Пелиас.

– Не спрашивай. У меня нет ответа на этот вопрос. Я лишь знаю, что должен был прийти сюда. От судьбы не скрыться, уж лучше идти ей навстречу.

Антинея нежно взяла его за руку.

– Пойдем, Талос. Нам пора. Ты еще слаб, ты устал.

Талос накинул на голову капюшон и пошел за Пелиасом и Антинеей. Они быстро свернули с главной улицы в переулок, попав в запутанный лабиринт узких улочек старого города. Вскоре они вышли на площадь у большого храма Афины, который называли Медным домом. Обогнув огромное здание, они двинулись дальше среди белых оштукатуренных домов, пока не вышли на дорогу, ведущую в Амиклы. И наконец они добрались до дома Пелиаса.

Глава 5. Криптия

В доме благородного Аристархоса был праздник. Его сын Бритос стал эйреном, и ему предстояло провести последнюю неделю в семье перед тем, как отправиться в казарму и войти в двенадцатую сисситию – группу воинов, которые устраивали совместные трапезы. Сиссития состояла из пятнадцати человек, записанных в третий из четырех больших отрядов спартанской армии. В течение последующих десяти долгих лет им предстояло стать новой семьей Бритоса. С ними он будет есть и спать, а домой он сможет возвращаться только по особым случаям.

Исмена, мать Бритоса, давно готовилась к этой разлуке. Она, как и остальные спартанские матери, прекрасно понимала, что родила сына прежде всего для родного города и только потом для себя и своего мужа. Бритос успешно прошел все этапы посвящения в воины. Он подолгу жил с товарищами под надзором пайдотрибов, которые путем жесточайших тренировок учили юношей переносить усталость, холод, голод, а также молча терпеть боль. На празднике Артемиды Эфесской стойкость Бритоса вызвала неподдельное восхищение толпы. Он выдержал испытание розгами так успешно, что преступил грань возможного. Никто не сомневался в том, что юноша станет одним из сильнейших и храбрейших воинов Спарты. И все же Исмене не удалось разделить радостное и гордое настроение мужа: разлука с младшим сыном оставила глубокий рубец в ее сердце.