Спартанцы Гитлера

НСДАП с самого начала отказалась от самостоятельного участия женщин в движении (участие женщин в примыкающих к нацистской партии организациях — 10% — было самым маленьким среди партий Веймарской республики)^{692}: первое крупное собрание членов партии в 1921 г. приняло решение, что «женщины не могут входить в руководство партии и других высших партийных инстанций»; в дальнейшем нацисты подтвердили это намерение — в руководстве партией было всего 3% женщин^{693}; среди 108 депутатов, одетых в коричневую униформу, в рейхстаге 1930 г. не было ни одной женщины; среди студентов при нацистах было только 10% женщин. В 1934 г. из 100 тыс. университетских абитуриентов девушек было всего 1,5 тыс.^{694} Такая низкая цифра была не следствием конкурсного отбора, но системы квот (10%), которые нацисты стали устанавливать с 1933 г.^{695} Школьные учительницы и врачи-женщины должны были уступать свои места мужчинам, а те женщины, которые смогли сохранить свою работу, стали получать значительно меньшую, чем мужчины зарплату; в 1936 г. Гитлер принял решение, что женщины не могут быть судьями и адвокатами. В октябре 1937 г. Гитлер еще раз заявил, что на высоких чиновничьих постах он хотел бы видеть только мужчин. В соответствии с этой установкой женщины — ученые, а также женщины, занимавшие высокие управленческие посты, подвергались систематическому давлению и сокращению. Число студенток в вузах хотели искусственно ограничить — 10%, и с 1933 г. до 1939 г. процент этот на самом деле снизился с 15,8% до 11,2%^{696}. В этой связи в учебных планах школ для девочек центр тяжести намеренно перемещался на домоводство и предметы, которые могли пригодиться в семейной жизни будущим женам.

Когда в 1933–1934 гг. нацисты начали борьбу за преодоление экономических трудностей, важной частью этой кампании стало удаление женщин из хозяйственной жизни. Прямого давления на работающих женщин не оказывали, но предлагали добровольно уйти с работы за 600 рейхсмарок отступных и выйти замуж^{697}. Законом от 30 июня 1933 г. предписывалось увольнение женщин с гражданской службы и открыто декларировался принцип неравной оплаты за женский и мужской труд. Когда на одном из совещаний у Гитлера глава ДАФ доктор Лей предложил ввести равенство в оплате, фюрер категорически высказался против. Мотивировал он это тем, что зарплата в нацистском государстве имеет две функции: экономическую (оплата труда) и социальную функцию, которая обеспечивает семейному мужчине более высокую зарплату для того, чтобы он имел возможность содержать семью, поэтому он должен получать больше, чем холостой мужчина или женщина. На этом же совещании Гитлер заявил, что принцип равной оплаты за равный труд противоречит сохранению национальной общности в Германии. Он считал, что в мирное время на производстве должны трудиться только мужчины, и даже неквалифицированный работник должен иметь возможность содержать на свою зарплату семью и оплачивать как минимум трехкомнатную квартиру. Его жена должна содержать дом. Если же женщина выполняет мужскую работу и к тому же растит детей, то ей следует доплачивать премии или гарантировать налоговые льготы, но основной принцип начисления зарплаты, связанный с ее социальной функцией, трогать нельзя. В заключительной части Гитлер сказал, что некоторые профессии в мирное время следует вообще закрыть для мужчин (например, профессию дамского парикмахера) или для женщин (профессию официанток)^{698}.

Вопрос женской занятости имел замысловатую историю, и для того, чтобы составить правильное мнение о женской занятости в нацистской Германии и понять, что нового привнесли в нее нацисты, нужно учесть долговременные тенденции. Женская занятость в Германии, как и в других европейских странах, росла с XIX в. — новой в этом процессе была не женская работа сама по себе, — она и в доиндустриальные времена играла большую роль, — но то, что женщины стали получать за работу деньги. Ранее трудовая и личная сферы жизни женщин были нераздельны, а после их разделения в ущербе оказалась личная сфера. Вашингтонская конвенция (1919 г.) об условиях занятости женщин установила первый декретный отпуск: неделя до родов и неделя после родов оплачивались из фондов страхования по безработице, а по возвращению на работу кормящим женщинам для кормления выделялось специальное время. Об оплате женского труда в конвенции не упоминалось. Ради справедливости надо отметить, что в Германии, как и в других европейских странах, состояние этой проблемы было столь же прискорбным: так, в Британии принцип равной оплаты за равный труд мужчин и женщин на деле был реализован только в середине 50-х гг. XX в.