Спартанцы Гитлера

Нацисты и в браке видели политические задачи; по своим способностям рожать детей женщины делились на несколько категорий, что впоследствии нашло отражение в наградах матерям-героиням. В нацистской публицистике говорилось о «введении в бой женщин», указывалось на «функции» женщин — дарить мужчине счастье любви и рожать ему детей; нацисты называли это есть героическими вехами в жизни женщины, поэтому женщину, отказавшуюся от родов, считали дезертиром. В 1938 г ФБ писала: «Немецкая многодетная мать должна занимать такое же почетное место в национальной общности, как герой-фронтовик: ее духовная и физическая самоотдача та же, что и у фронтовиков в грохоте сражений»^{769}. Культ матери и ореол материнства в Третьем Рейхе культивировался так интенсивно и был настолько притягательным, что приводил к нелепым и трагическим ситуациям. Так было с Каролиной Рашер (в девичестве Диль), родившейся в преуспевающей семье мюнхенского провизора, рано вышедшей замуж за антрепренера, который вскоре после Первой мировой войны умер. В 1936 г., в возрасте 43 лет, Каролина Диль познакомилась с 27-летним доктором Зигмундом Рашером, который работал в Мюнхенском университете. Поскольку Рашер был эсэсовцем, то для женитьбы ему нужно было разрешение Гиммлера.

Тот не хотел его давать из-за слишком большой разницы в возрасте, к тому же Каролина была бездетная. Каролина во что бы то ни стало хотела заполучить в мужья молодого врача — это была ее последняя надежда. В конце концов она забеременела, но беременность оказалась неудачной. Для того, чтобы создать семью, она сохранила аборт в тайне и вместе со своей кузиной украла первого ребенка. Одним ребенком она не удовлетворилась: как того требовала доктрина нацизма, Каролина хотела иметь много детей. Она стала разыскивать беременных матерей для того, чтобы либо на долгое время забрать, либо украсть у них детей. В 1944 г. она была разоблачена и казнена в Равенсбрюке, несмотря на то, что ее муж — высокий эсэсовский чин (в концлагерях он проводил садистские опыты над живыми людьми) — был в фаворе у Гиммлера^{770}.

Как уже говорилось выше, в нацизме был весьма силен гомоэротическии элемент, но верх в итоге взяла та часть партии, которая превыше всего ставила семью; гомосексуализм же по неясной причине нацисты стали рассматривать как азиатский феномен, занесенный в арийскую среду католической церковью^{771}. С другой стороны, нацисты могли сколько угодно клясться в приверженности семье и ее ценностям, но объективно они эти ценности систематически разрушали. В нацистские времена ходил анекдот о дружной нацистской семье, все члены которой круглый год заняты всевозможными акциями в СА, БДМ, ПО, НСВ, и лишь раз в год все они встречаются на партийном съезде в Нюрнберге^{772}. Интересно отметить, что — при нацистском фанатическом стремлении все организовать, — организации, занимавшейся вопросами семьи, в Третьем Рейхе не было.

Несмотря на всю риторику, цели нацистов в этой сфере были коллективистскими и биологическими, а не консервативными. Семья рассматривалась как центральная ячейка (Kernzelle) биологической тотальной общности. Нацисты стремились положить конец разнообразию стилей и образов жизни: незамужние и бездетные женщины и холостые мужчины рассматривались как ненормальное явление, которое следовало исправить; гомосексуализм рассматривался как преступление против нации^{773}. Удивительным исключением из этого правила был Гитлер, который по неясным причинам вовсе отказался от семьи и утверждал, что семейная жизнь ему совершенно чужда. Свою холостяцкую жизнь Гитлер, разумеется, представлял своей жертвой на алтарь нации. Образцом нацистской семьи могла бы служить пара Геббельсов с их многочисленным потомством, но и министр пропаганды (об этом знала вся Германия) был известным дамским угодником.

Нацистская официальная партийная идеология фактически освобождала мужчину от семейных обязанностей — он должен был только обеспечивать семью. Патриархальное разделение полов было решающей особенностью нацистской женской политики: образцом для них стала тевтонская древность, когда мужчина был воином, а женщина — хранительницей домашнего очага. На взгляд нацистов, в мужчине главным является творческое начало, а в женщине — воспроизводящее. Поэтому материнство составляло предмет постоянной заботы со стороны нацистского руководства. Исходя из этого, нацисты были против занятости женщин вне дома, они выступали против привлечения женщин в академическую среду, а феминисткам они заявляли, что мужчины и женщины равны, но не одинаковы (gleichwertig aber nicht gleichartig). Гитлер настолько высоко ставил способность женщин к воспроизводству и настолько ценил положение женщины именно в семье, что в «Майн кампф» он планировал введение для женщин по достижению зрелости особого переходного правового положения, которое только после замужества переходило бы в статус полноправного гражданства^{774}. Это намерение, правда, не было осуществлено.