Спартанцы Гитлера

Мюнхенский договор и захват Чехословакии были, бесспорно, имперскими актами и подлежали осуждению и ревизии, что и было сделано в 1942 г. Великобританией и Францией, в 1944 г. — Италией, в 1950 г. — ГДР и в 1973 г. — ФРГ. С другой стороны, существует и необходимость ревизии суровых и неадекватных мер по отношению к фольксдойч, осуществленных чехословацким правительством после войны, в 1945–1946 гг. Интересно, что декреты президента Бенеша об изгнании из Судет немцев до сих пор актуальны — общественное мнение Германии их не одобряет, а чешский парламент в апреле 2002 г. единогласно высказался за их сохранение^{926}. Огромное значение в таких вопросах имеют взаимная терпимость и готовность идти навстречу друг другу несмотря на старинные обиды.

Формально к фольксдойч относились и довольно многочисленные советские немцы, но их участь была отличной от судьбы остальных фольксдойч в Восточной Европе. Дело в том, что согласно второму секретному протоколу к советско-германскому договору о границах, дружбе и сотрудничестве от 29 сентября 1939 г., лица немецкого происхождения, проживавшие на территориях, отошедших к СССР, подлежали репатриации в Германию. Но эта договоренность не касалась немцев, проживавших в других районах СССР. Во время войны значительная часть советских немцев попала под нацистскую или румынскую оккупацию: 93% этих немцев проживало на Украине. К жившим на Украине немцам, в отличие от «черноморских немцев» или немцев Поволжья, примыкали немцы Волыни^{927}. Разница между немцами, проживавшими на Украине и в Поволжье, сводилась к тому, что — хотя на Украине немцев было почти столько же, сколько и на Волге, — они составляли там только 1,36% и были разбросаны по разным регионам, а на Волге немцы проживали компактно и сохранили национальное самосознание. Волжская колония после начала войны была «мобилизована» в «трудармию» (которая по откликам современников была хуже, чем военные советские исправительные лагеря), а после демобилизации «трудармии» в 1947 г. советских немцев поселили в Казахстане и Киргизии. Эти немцы в подавляющем своем большинстве остались лояльны советской власти и никак не заслужили столь несправедливого обращения. Кстати, еще в 1929 г. немецкий посол в СССР Дирксен сообщал своему МИД, что нижние слои немецких крестьян одобрили коллективизацию, а к эмиграции из СССР склоняется лишь состоятельная часть немецкой общины (8 тысячам немцев в 1929 г. было дано разрешение на выезд).

Советские немцы делились на две большие группы: горожане и сельские жители. Первые начали прибывать в Россию во времена Петра I либо из Германии, либо из восточной Прибалтики, а крестьянское заселение началось во времена Екатерины II, которая хотела включить присоединенные районы в сельскохозяйственное производство и сразу обеспечить им высокие по тем временам стандарты производства. И на самом деле, колонисты добились значительных успехов в сельском хозяйстве благодаря применению прогрессивных способов обработки земли и введению новых пород скота. Накануне Первой мировой войны немцы только на Украине владели землями, которые по своим размерам в два раза превышали современную землю Гессен в ФРГ. В Херсоне немцы составляли 6,6% населения и владели 19,1% обрабатываемой земли, в Екатеринославе соответственно — 5,4% и 25%, в Крыму и на южной Украине — 8,8% и 3 8%, в районе Симферополя 9,2% и 77,8%, в окрестностях Одессы — 7% и 60%^{928}. То есть, в указанных районах немецкие колонисты владели львиной долей обрабатываемой земли, и у них не было никаких причин поддерживать большевиков. Немцы, в отличие от евреев, не имели своих представителей в высших эшелонах власти. Розенберг в свое время говорил: «Большая часть Крыма принадлежала ранее немцам-колонистам, половина обрабатываемой земли в районе Симферополя принадлежала немцам, которых обобрали русские и евреи»^{929}.