«Спаса кроткого печаль…». Избранная православная лирика

Но в общем у меня получилось совершенно определённое впечатление, что поэт сам сомневался во многих датах. Зачеркнули ряд совершенно сомнительных. Долго обсуждали — оставлять даты или отказаться от них вовсе. Не остановились ни на чём. (…) Собирались и ещё, и ещё. Есенин несколько раз приносил новые стихотворения, но уже небольшими частями, проставлял некоторые даты, а главную, окончательную проверку по рукописям откладывал до корректуры.

И не дождался, не захотел корректировать!»

Тем не менее стихотворение «Калики» явно написано до знакомства с Николаем Клюевым (в октябре 1915 г.), глубоко погружённым в старообрядческий контекст, и до увлечения самого Есенина старообрядчеством в первые революционные годы. Необходимо отметить, что в русской поэзии начала ХХ века преобладало каноническое написание имени Христа. Характерный пример — Николай Гумилёв, «На пиру» 1908 г.:

Вскрываются пространства без конца,
И, как два взора, блещут два кольца.
Но в дымке уж заметны острова,
Где раздадутся тайные слова,
И где венками белоснежных роз
Их обвенчает Иисус Христос.

За десять лет до появления поэмы Александра Блока «Двенадцать» с её общеизвестным финалом и старообрядческим написанием:

Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.

Также необходимо отметить, что есенинское стихотворение восходит к целому пласту текстов про калик перехожих, сложившийся в русском фольклоре и русской поэзии. И тут нельзя не вспомнить хрестоматийное стихотворение Николая Некрасова «Влас» (1855):

В армяке с открытым воротом,
С обнажённой головой,
Медленно проходит городом
Дядя Влас — старик седой.

На груди икона медная:

Просит он на божий храм —
Весь в веригах, обувь бедная,
На щеке глубокий шрам…

И далее Некрасов рассказывает, почему «дядя Влас», некогда богатый помещик и «великий грешник», вдруг подался в калики:

заболел, и ему привиделся натуральный ад, поэтому и пошёл все свои прегрешения искупать. С есенинскими героями он схож отношением второстепенных героев обоих текстов. У Некрасова нарратор подаёт муки грешников в мельчайших подробностях и с некоторой издёвкой: «Гром глушит их вечным грохотом, / Удушает лютый смрад, / И кружит над ними с хохотом / Чёрный тигр-шестокрылат». У Есенина простые пастушки насмешливо кричат: «Девки, в пляску! Идут скоморохи!»

Ещё одно обращение к некрасовскому «Власу» можно расслышать и в стихотворении «Микола» («В шапке облачного скола…»):

четырёхстопный хорей, тот же герой — калика перехожий, попытка искупить свои грехи и пр.

«Задымился вечер, дремлет кот на брусе…»

У этого стихотворения имеется автограф, позволяющий уточнить есенинскую датировку. 1 мая 1915 г. оно записано чёрными чернилами в альбом, принадлежавший Ивану Репину.

Иван Васильевич Репин (1874–1936) — один из учредителей Суриковского литературно-музыкального кружка. В гостях у него бывали писатели, оставившие два альбома памятных записей, один хранится в РГАЛИ, другой — в Государственном музее-заповеднике С. А. Есенина. Основное число записей относится к 1913–1916 годам. Особую ценность представляют автографы Сергея Есенина: «Край родной, тропарь из святцев…», «Корова», «Задымился вечер…»

Впервые опубликовано во втором издании «Радуницы» («Московская трудовая артель художников слова», 2-й год I века [1918]).

«Шёл Господь пытать людей в любови…»

Впервые опубликовано в сборнике «Радуница», Пг., изд. М. В. Аверьянова, 1916, в разделе «Русь».